Жертва судьбы

Слова вырвались прежде, чем я обдумала их, но попытаться взять их обратно было бы глупостью.

Диана долго изучала меня, прежде чем ответить.

– Мы приняли все меры предосторожности. Он закован в цепи и находится за множеством запертых дверей под постоянным наблюдением двух солдат. Но если ты хочешь поговорить с ним – только на свой страх и риск. Я не пошлю своих людей на смерть, если он решит взять тебя в заложники или еще что хуже.

Иными словами, я буду предоставлена самой себе.

Права ли она? Знаю ли я настоящего Доминика?

Воспоминание о его губах на моих… и на других местах вызвало горячий прилив крови к ушам.

Нет. Я должна слушать мозг, а не тело, чтобы принять это решение.

Думаю ли я, что Доминик способен причинить мне боль?

Сердце сжалось, когда я задала себе вопрос в другой формулировке.

Думаю ли я, что Доминик способен причинить мне физическую боль?

Только если попросишь его об этом, ответил тихий голос в голове.

– Я хотела бы увидеть его, пожалуйста.

Потому что мне нужны ответы. Потому что я не могу вынести незнания. Потому что мне нужно увидеть его лицом к лицу, один на один.

Потому что… какого черта?

Не похоже, чтобы тихий голосок в моей голове когда-либо раньше ошибался…

Ха-ха-ха.

11

Доминик

Мысли о Сиенне и Уилле, склонившемся над ней, вонзающем клыки в ее гибкую шею, втягивающем кровь… пирующем… преследовали меня день и ночь с тех пор, как она ушла. Даже когда я был закован в цепи и заклеймен как предатель, когда планировал свой следующий шаг… эти мысли не покидали меня. Они раздражали, как рой разъяренных пчел.

Думать о самой возможности того, что мой брат – моя кровь – заберет то, что принадлежит мне, было подобно аду. Но добровольно позволить схватить себя на вражеской территории, притащить в Королевскую Крепость в цепях только для того, чтобы увидеть, как Сиенна целует другого?

Я издал такой громкий рев, что задрожали стропила.

– Ох… мне зайти позже? – раздался низкий голос.

Я уставился в темноту и понял, что в узкой полоске света, пробивающейся из-под тяжелой двери, едва видна пара сапог.

– Сиенна? – зарычал я, задаваясь вопросом, не решил ли разум сыграть со мной злую шутку.

– Если войду, вы убьете меня, Генерал?

Несмотря на обжигающую ярость, разливающуюся по венам, мне удалось сохранить тон низким и ровным при ответе.

– Нет.

Но я чувствовал, что буду очень близко к этому. Эта женщина знает, как повлиять на меня, а я не в настроении шутить.

Дверь на скрипучих петлях распахнулась, и знакомый силуэт заполнил пространство.

– Все в порядке. Можете вернуться на свой пост, – сказала она, предположительно, охраннику, находившемуся вне поля моего зрения.

Последовала долгая пауза перед его неохотным ответом.

– Ладно. Стучите… или кричите, когда будете готовы выйти, мисс.

Мгновение спустя дверь закрылась, и звук железного засова, задвигаемого на место, эхом разнесся по почти пустой комнате.

Послышались тяжелые шаги, а затем все стихло, если не считать легкого дыхания Сиенны.

Диана оказала мне любезность, предоставив комнату без окон, чтобы свести к минимуму мой дискомфорт при ярком солнечном свете, но в тот момент я ненавидел ее за это. Несмотря на свое ночное зрение, я не мог разглядеть черты Сиенны в почти кромешной темноте.

– Дай мне посмотреть на тебя, – приказал я.

На этот Сиенна она не стала спорить, щелкнув выключателем, а затем повернувшись ко мне лицом.

Если я и беспокоился о ее физическом благополучии, то ее внешность заставила эти опасения исчезнуть. Она выглядела потрясающе, облаченная в одежду воина, и будь я проклят, если это зрелище не заставило меня трепетать. У нее были блестящие рыжие волосы, собранные в узел. Они подчеркивали лебединую шею. Шею, вокруг которой мне сейчас хотелось сомкнуть пальцы и сжимать до тех пор, пока она не избавит меня от страданий.

Весь страх и отчаяние, которые я испытывал последние несколько дней, превратились в гнев.

– Почему ты ушла, когда я приказал тебе оставаться на месте?

Она посмотрела на меня с вызовом в глазах.

– С чего ты решил, что можешь мне приказывать?

– Будь ты проклята, женщина! Все, что я пытаюсь сделать, – это сохранить тебе жизнь, но ты, похоже, категорически против этого и только вставляешь палки в колеса.

– И слава богам! – сердито выпалила она в ответ. – Ты должен хвалить меня сейчас. Мы с Би – единственная причина, по которой твой брат все еще ходит по земле. Если бы я тебя послушала, он бы уже захлебнулся растущим мотылем. Одному Господу известно, что Эдмунд сделал бы со мной и Бетани, если бы мы остались! Ты же знаешь, остаться в живых – не единственный мой приоритет. У меня тоже есть люди, о которых я забочусь.

– Бетани?

Она неохотно кивнула.

– Да. И еще один человек.

Я думал, что выдержу всю ярость, что мое тело справится с ней, прежде чем сорвусь и сделаю что-то действительно чудовищное, но, видимо, ошибался. Мне потребовалась вся собранность, которой я обладал, чтобы сохранить спокойствие, и меня трясло от усилий.

– Тощий мальчик, которого ты целовала, когда я пришел?