Жертва тайги

— Твоя шибко дурной люди! — плевался старик. — А-на-на! Уже мошонка совсем седой, а ума мало-мало нет! Тебя маленько надо мозги лечи! Как могла твоя такое придумай?! Живой люди как барашка режь! Твоя — Гитлер, да? Твоя за бабский железяка чертям душу продал! Тебе больше ни черта нету паня положи! Совсем соображай нету!

— Антон!.. — легонько дотронувшись до его плеча, выдавил из себя сконфуженный Ингтонка и нервно поправил повязку, сползающую на лоб. — Ты уж извини, что так получилось. Я ведь тебе фактически ничем не помог. Не знаю, что на меня такое нашло. Просто в какой-то ступор провалился.

— Да прекрати, Игорек. Со всяким же случается. Ну так что? Двинули? Может, мне все-таки к себе в моторку этого амбала погрузить?.. Молчуна, конечно, не могу. Одака опять в него коготки запустит. А вот этого субчика…

— Нет. Не надо. У нас движок помощней. Да и лодка пошире.

— Ну, как знаешь.

Шумит Сукпай. Гомонит на все лады. Бренчит галькой на отмелях. Ревет и стонет на зловещих бурных перекатах. Ровно и размеренно гудит отлаженная мощная «Ямаха». Мелькают по сторонам крутые скалистые берега. Синий полумрак кедрачей. Алые гроздья калины. Белоснежные гривки молодых березок, склоненных над хрустальной ледяной водой.

«Как же мне сказать, объяснить ей, что больше ничего у нас не будет? — думает Антон, крепко сжимая румпель и придерживая свободной рукой за теплое покатое плечико Одаку, притихшую, задремавшую на его груди. — Как же растолковать, чтоб ненароком не обидеть?.. Ну да ничего. Пока дотянем до поселка, я что-нибудь придумаю».

Лодка, все время шедшая сзади, идет на обгон, но, поравнявшись, плавно снижает ход и тянет вровень.

— Гляди, Антон! Вон там! Видишь? На скале справа?.. — стараясь перекричать рокот моторов, горланит Ингтонка. — Видишь?.. Вон там дверь. Та самая! Погляди. — Игорь показывает рукой на высокий правый берег.

Переведя взгляд на темную, покрытую глубокими морщинами трещин базальтовую скалу, Антон действительно видит какое-то довольно ровное и гладкое углубление в скале, смутно похожее на перевернутую крышку от обувной коробки.

Он улыбается, машет ему в ответ и кричит:

— Класс, Игореха! Вижу! Здорово!

Антон поднимает большой палец, и тут вдруг исподволь, неожиданно вспыхивает в его сознании какая-то шальная, озорная, парадоксальная мыслишка:

«А я ведь, вполне возможно, еще сюда приеду. А что? Чем черт не шутит?.. Черт, черт. Да, может быть. Когда-нибудь. Через много лет».