Жертва вторжения

Пока все в доме, включая пришельца, спали, Ксения сидела на кухне, хлестала кружками чай и думала, как бы не продешевить. Ведь хотя пришельцев в Гусляре бывает немало, редко кто живет в доме и готов за это платить по межпланетному тарифу.

Притом Ксению нельзя назвать слепой эгоисткой. Она всегда о ком-то заботится.

Утром она спросила Тишу — так любовно звали в доме пришельца, настоящего имени которого Удаловым не удалось произнести:

— А ты только мелкие вещи можешь дарить или размер не играет роли?

— Ах, милая Ксения, — сказал Тиша. — Разве размер играет роли для истинных чувств?

Он сидел на теплых мягких коленях Ксении, а она почесывала его под хоботком.

— Тогда сообрази мне инструмент, — попросила Ксения. — Для внучонка Максимки.

— Интересно, — ответил пришелец. — Инструмент для какая цель, не правда ли? Молоток?

— Не дури мне голову, — огрызнулась Ксения. — Я тебе сейчас покажу молоток!

Она шлепнула пришельца, тот свалился на пол, немного ушибся, но не обиделся, так как решил, что сам виноват.

— Ответь на некоторый вопрос, да? — произнес пришелец. — Для чего есть инструмент твой глупый ребенок-внук?

Я вам говорил, что Тиша — знаменитый у себя на родине филолог?

— Инструмент — это пианино или рояль, только небольшой, — объяснила Ксения. — Чтобы играть на нем. А то в мире продажности и коррупции в наше тяжелое время нам нечего показать товарищам по музыкальной школе, которые понавыписывали себе «Стейнвеев» с Тайваня.

Тиша отнесся к просьбе Ксении внимательно и серьезно. Они сходили с ним в универмаг, в отдел музыкальных инструментов, в библиотеку, где пролистали классический труд фон Браухица «История производства кабинетных роялей в герцогстве Саксен-Веймар в конце XVII века». Правда, труд этот был по-немецки и лишь случайно уцелел, когда крестьяне жгли библиотеку помещика Гулькина, англомана и тевтонофила. Прочесть его смог только слоник Тиша, но страницы за него переворачивала Ксения.

Когда на обратном пути они заглянули к Александру Грубину, недавно собравшему неплохой компьютер из обломков разбившегося в лесу беспилотного космического корабля со Свекарсы, тот позволил полюбившемуся ему Тише проглядеть всю информацию, касающуюся роялей и пианино.

Вечером слоник Тиша спросил Ксению:

— Какова есть цель вашего обучения внука Максимка-джуниор классической музыка, да?

— Ясное дело, люблю мою кровиночку, — призналась Ксения.

— Попрошу не лгать, женщина, — остановил ее пришелец, — говорить истину.

— Ой, Тиша, — вздохнула Ксения, — ну куда деваться ребенку, если вокруг каждый норовит своего сделать или олимпийским чемпионом, или скрипачом Коганом? Мы — общество неравных возможностей. Завтра сын Махмуда с нашего рынка будет с английской принцессой за ручку, а моему придется спину гнуть на макаронной фабрике. Разве такое можно вытерпеть?

— Есть способности у твой внук, да? — спросил прозорливый Тиша.

— Способности у него выдающиеся, — ответила Ксения. — Я по докторам водила, все признались. Но без инструмента разве потянешь? У всех инструменты, а у нас «Красный Октябрь» напрокат, понимаешь разницу?

— Я с тобой морально согласен нет, — сказал Тиша. — Но моя обязательства благодарность заставляют молчать. Твой инструмент должен дать преимущества гениальный заткнутый в угол ребенок.

— Ты совершенно прав, Тиша.

— Инструмент должен быть лучше всех в городе.

— Конечно! Ты только представь, Кругозоровы выписали фортепьяно с Канарских островов. Знаешь почему? Потому что на нем играл писатель Хемингуэй. Ты такого знаешь?

— К сожалению, я не имею счастье.

— Мне тоже не повезло, — сказала Ксения.

— Я пошел, — сказал слоник.

— Куда ты на ночь глядя?

— Буду производить использование возможностей твоего соседа Александр Грубин для материализации.

— Так достанешь инструмент?

— Посмотрим, — сказал пришелец.

Через час посреди гостиной, то есть большой комнаты в квартире Удаловых, стоял скромного вида кабинетный рояль с надписью «Стейнвей» над клавиатурой.

Рояль был таким совершенным в линиях, таким благородно сверкающим, что ясно было — перед внуком Ксении открывается дорога.

— Вот такой муж, как ты, мне и нужен, — сказала в шутку Ксения пришельцу. — Не возьмешь меня?

Слоник сидел на коленях Ксении, прижавшись хвостиком к ее животу. Он не понимал шуток.

— Ты меня сексуально озадачиваешь, — сказал он низким голосом. — Но есть возможность. Подумай! На одной планете, место не называю, есть нелегальная преступная практика, там превращают людей из рас в расу. Можно сделать из тебя мне пару.

— Из меня? — обиделась Ксения. — Такую, как ты, микроуродину? Да ты озверел, Тиша!

— Не я предлагал, мне есть предлагал женщина себя.

— Помолчи, — остановила его Ксения. — Не забывай, что я замужем, и по нашим земным законам мой муж Корнелий имеет право меня задушить, если найдет у меня не тот платочек.

— Задушить! Оу!

Ксения сказала и испугалась. В жизни Удалов на нее палец не поднял, да и попробовал бы только поднять! Мы бы посмотрели, что от него осталось. Но ведь бывают с людьми мистические перемены.

Она погладила блестящий бок рояля. Он был теплым. Теплее, чем обычно бывают рояли.