Жертва вторжения

Рояль решили брать, когда Ксения отлучится на курсы аэробики. Ей хотелось в последнее время выглядеть помоложе, чтобы показать воображаемым молодым любовницам Корнелия Ивановича, насколько они уступают старой гвардии.

Подогнали кран.

В присутствии профессора Минца и Грубина Удалов пересчитал деньги — до конца стороны друг дружке не доверяли.

Мальчик Ваня, сынок олуха, уже подъехал на золотом самокате, сделанном по спецзаказу на заводе «Роллс-Ройс».

Он смотрел на Максимку с презрением.

Максимка вообще на него не смотрел. Он думал о роликах.

Родители Максимки были на работе, и хорошо, потому что еще неизвестно, как бы они отнеслись к отказу от музыкальной карьеры единственного сына.

Рояль уехал в зеленом трейлере.

Удалов с мальчиком собрались снова в универмаг, чтобы не откладывать на потом покупку роликов. Деньги могли исчезнуть. Придут остальные члены семейства и все конфискуют. Бывало. А ведь нужны не только ролики, но и новый спиннинг для дедушки.

Удалов с Максимкой, усталые, но довольные, вышли из дома и отправились через двор к улице.

И тут с неба опустилась небольшая летающая тарелочка с двумя дезинтеграторами в носовой части.

Удалов посмотрел, как из корабля выходят пришельцы, и подумал, как хорошо, что он успел доллары припрятать.

— Подарки получили? — спросил первый и самый главный пришелец с двумя хоботками, наверное генерал.

— Вы имеете в виду рояль? — наивно спросил Удалов.

— Не имеем знать название, — сказал генерал.

— Так если вы имеете в виду, то мы поменялись, — сказал Удалов, — потому что у нас был вполне достойный инструмент «Красный Октябрь». Как бы пошли на улучшение.

— Это нельзя, — строго сказал генерал. — Мировой закон нераспространения передовых технологий на отсталые планеты. Могут быть использованы в дурных целях наверняка. Способность инструмента уже отменена.

— Я с вами согласен, — сказал Удалов.

— Тогда дайте адрес для конфискации.

— Не знаем мы адреса.

Разговор зашел в тупик. Летающая тарелочка реяла перед лицом Удалова и не улетала, потому что генерал с той планеты не выполнил задания своего правительства. Но что делать дальше — никто не знал, не идти же подряд по трехэтажным краснокирпичным коттеджам, что выросли по окраинам Гусляра?

Но невдомек было Удалову и пришельцам, что именно в это время неподалеку от них, в одном из коттеджей разворачивались драматические события.

Все олигархи и предприниматели Гусляра, включая руководство местной мафии, и отцы города собрались в скромно обставленной саксонским фарфором гостиной.

Посреди гостиной стоял рояль.

За роялем сидел отпрыск олуха Ванечка.

Его отец, собственно олух, в белом костюме с золотой цепью, вышел перед аудиторией и сказал, волнуясь:

— Мы давно, понимаешь, готовились. Даже инструмент купили. За бешеные бабки, блин.

Олух перевел дух.

Нанятый специально для этого случая профессор Вологодской консерватории (до 1990 года — музыкального училища имени Гризодубовой) открыл крышку рояля. Поставил ноты.

— Играй, — велел олух сыну.

Все заранее разразились аплодисментами, потому что олух был среди них самым богатым олигархом и контролировал общественные туалеты.

Отпрыск провел пальцами по клавишам.

Он был уже обучен нотам и потому ударял куда нужно.

Но Шопена из него не получалось. И сколько бы ни старался мальчик, рояль смог выдавить из себя лишь популярную некогда песню — «Чижик-пыжик, где ты, блин, был?»

В аудитории начали шептаться, а папа рассердился и немного ругался. Женщины на всякий случай ушли из гостиной. Некоторые вазы саксонского фарфора, что понежнее, падали на пол и разбивались.

«Чижик-пыжик» грозной симфонией гремел по всему дому.

И тогда олух приказал:

— Иван, долой от машины! Профессор, иди проверь, все ли там в порядке.

Олигархи и мафиози, которые на дух не выносили хозяина дома, стали посмеиваться и хихикать в кулаки.

Профессор сел за инструмент и принялся играть, что еще утром опробовал. Тогда получалось.

А сейчас не получилось.

Получился только «чижик-пыжик».

Тогда олух ударил профессора по голове кулаком, дал пинка под зад Ванечке и приказал охране:

— Топор!

Топор принесли в мгновение ока. Гости не расходились в ожидании редкого зрелища. Олух принялся рубить рояль «Стейнвей», гости потихоньку хлопали в ладоши. Профессор плакал. Олух рубил и сквернословил. И говорил, сквернословя, такую речь:

— Я до этого Удалова доберусь! Я из него, блин, котлеты сделаю! Он у меня пыль будет вылизывать в принадлежащих мне общественных сортирах.

Рояль взвизгивал, стонал и отчаянно сопротивлялся, даже пытался отбежать в угол.

Когда рояль уже был основательно покалечен и понял, что смерть его близка, он кинулся прочь из коттеджа и побежал вниз по улице, надеясь получить убежище у Удалова — больше он никого в том городе не знал.

И вы можете себе представить сцену во дворе дома № 16 по Пушкинской улице!

Посреди двора стоят Удаловы.