Жертвоприношение

– Что ж, правила следует уважать. – Исида встала, прошла за прилавок и достала небольшую прозрачную чашу. – Тогда, может быть, вы это купите? Я ведь, беседуя с вами, потеряла возможных покупателей. Всего двадцать долларов.

– По-божески. – Ева стала шарить по карманам в поисках кредиток. – А что это?

– Мы называем это чашей тревог. В нее вы можете сложить свои беды, боль, горе. Отставьте их в сторону и спите без кошмаров.

– Договорились. – Ева протянула Исиде кредитку, и та аккуратно упаковала чашу.

Домой Ева вернулась рано, что случалось крайне редко. Она решила спокойно поработать у себя в кабинете, собрать информацию об Исиде и связаться с доктором Мирой, договориться с ней о встрече: Будет весьма любопытно узнать ее мнение о Седине Кросс и Исиде…

Но, подойдя к входной двери, Ева поняла, что намеченных планов осуществить не удастся. Из гостиной раздавались похожие на взрывы раскаты музыки. Не выдержав этого грохота, Ева зажала уши руками и закричала во весь голос. Она прекрасно знала, что это Мэвис. Никого другого Соммерсет бы не впустил, да, кроме того, никто другой из ее знакомых не стал бы наслаждаться такими убойными звуками.

Когда Ева подошла к дверям гостиной, громкость оставалась прежней: ее жалкие крики не достигали ушей того, кто находился внутри. Открыв дверь, Ева замерла на пороге. Мэвис Фристоун, одетая в серебристое обтягивающее платье, подобранное под цвет ее кудряшек, свернулась калачиком на кушетке и предавалась наименее подходящему из всех возможных занятий. Она спала сном младенца.

– Боже мой! – Еве пришлось, рискнув здоровьем, отвести руку от уха и выключить звук. Тут же наступила благословенная тишина.

– Ну и как тебе? – спросила Мэвис, открывая глаза.

– Что? – У Евы в ушах все еще стоял звон. – Что?

– Эту группу я раскопала сегодня утром. “Мейхем". По-моему, довольно мило.

– Что?

Мэвис, хихикнув, вскочила с кушетки и направилась к бару.

– Пожалуй, тебе надо выпить, Даллас. А я, кажется, прикорнула. Последние дни что-то не высыпалась. Я хотела поговорить с тобой.

– Губы у тебя Шевелятся, – сообщила Ева. – Ты что-то сказала?

– Не прикидывайся, все было совсем не так уж громко. Выпей-ка. Соммерсет сказал, что я могу здесь немного побыть. Он не знал, когда ты заявишься.

По причинам, Еве абсолютно непонятным, ханжа-дворецкий питал к Мэвис стариковскую слабость.

– Наверное, сейчас он сидит у себя в келье и сочиняет оду твоим несравненным ножкам.

– Не надо грязных намеков. Я ему просто по-человечески нравлюсь. Твое здоровье! – Мэвис чокнулась с Евой. – Что, Рорка нет дома?

– А ты не догадываешься? – фыркнула Ева, сделав глоток. – Думаешь, он бы выдержал такую канонаду?

– Что ж, это к лучшему. Мне нужно потолковать с тобой. – Мэвис уселась, но вместо того, чтобы начать разговор, стала молча крутить в руках бокал.

– Что случилось? Вы с Леонардо поругались?

– Нет, что ты! С Леонардо невозможно поругаться. Он такой милый… Он улетел на несколько дней в Милан. По делам.

– А ты почему с ним не поехала? – Ева села напротив Мэвис и, даже не сняв ботинок, забросила ноги на инкрустированный столик.

– У меня работа в “Д и Д". Крэк меня спас, и я не могу его подводить.

Ева устроилась поудобнее и решила, что можно немного расслабиться. Исполнительская карьера Мэвис – слово “певица" не передавало всех ракурсов ее таланта – развивалась вполне успешно. Конечно, на ее пути вставали и препятствия, но Мэвис удавалось их преодолевать.

– Не думала, что ты будешь продолжать там работать. Ты же подписала контракт на запись диска.

– Вот об этом и речь. О контракте. Знаешь, после того, как выяснилось, что Джесс использовал меня, тебя и Рорка для своих экспериментов, я думала, что сделанную им демоверсию нельзя будет запускать.

– Но она же была дивно хороша, Мэвис! Такая динамичная, яркая… Поэтому на нее и обратили внимание.

– Ты думаешь, поэтому? – Мэвис снова встала. – Видишь ли, сегодня я узнала, что компания, предложившая мне контракт, принадлежит Рорку. – Она залпом допила вино и начала нервно расхаживать взад-вперед. – Да, мы с тобой связаны многолетней дружбой, и я ценю то, что ты замолвила за меня словечко Рорку, но мне от этого не по себе. Я хотела поблагодарить тебя… – Она обернулась к Еве, ее серые глаза светились невыразимой тоской. – И сказать, что мне придется этот контракт расторгнуть.

Ева прикусила губу.

– Из-за того, что я “замолвила словечко"? Мэвис, я представления не имею об этих делах. Ты хочешь сказать, что диск продюсирует Рорк?

– “Эклектик" – его компания. Она выпускает всякую музыку – от классики до дискотечного барахла. Компания крупнейшая, поэтому-то я и была в таком восторге…

«Крупнейшая компания, – подумала Ева. – Что ж, вполне в его стиле».

– Я об этом ничего не знала. И не просила его ни о чем.

– Не просила? Правда? – Мэвис присела на ручку кресла.

– Не просила, – повторила Ева. – И он мне ничего не говорил. – “Что тоже вполне в его стиле", – отметила она про себя. – Знаешь, если компания предложила тебе контракт, то только потому, что Рорк или кто-то другой оттуда считает, что ты этого достойна.