Жертвоприношение (ЛП)

 - Господин! - с тревогой прошептала Ватья. - Посмотрите! Вон туда!

Фигул оторвался из мрачных мыслей и вопросительно взглянул на легионера. Ватья кивнул в сторону острова друидов. Фигул перевел взгляд на логово друидов. Глядя на него, он увидел огромное рукотворное сооружение, поднятое вертикально дюжиной крепких мятежников, дергающих за концы нескольких длинных веревок. Холодный холод обвил шею оптиона, когда сооружение, наконец, встало вертикально и возвысилось над частоколом. Фигул понял, что смотрит на грубое чучело, сделанное из ивовых прутьев и связанное корешками каких-то деревьев. В туловище чучела было встроено несколько клеток. Некоторые из них были заполнены курами и овцами, и их блеяние и крики резко разносились по холодному воздуху. Еще несколько клеток стояли пустыми, отметил он.

Ватья вздрогнул:   - Скоро они подожгут эту штуку, господин.

- Нет, - тихо ответил Фигул. - Нет, этого не будет.

Он оглянулся в сторону главных ворот и сглотнул. Теперь все зависело от Вителлия. Если когорты не прибудут в ближайшее время и не пробьются сквозь оборону врага, Рулл и Хельва сгорят заживо. И более чем вероятно, что к ним присоединятся Фигул и Ватья.

*

В течение следующих нескольких часов в лагере наблюдалось лихорадочная движение. По обрывкам разговоров, которые подслушал Фигул, что-то вызвало у туземцев повышенное чувство тревоги. Некоторые из мятежников в ярости кричали на своих товарищей, взволнованные перспективой убить кого-нибудь из своих заклятых врагов.  Другие возносили молитвы своим богам, моля об окончательной победе над ненавистными захватчиками из-за моря. Ближе к вечеру приготовления мятежников стали более поспешными, и вскоре вернулась еще одна группа лазутчиков с новым отчетом о продвижении врага. Судя по тому, что смог выяснить Фигул, Вителлий  почти прошел через болото и приближался к логову мятежников. Любое волнение, которое оптион испытал при этих известиях, тут же сменилось чувством страха перед перспективой того, что когортам придется пересечь эту хорошо защищенную дамбу.

Ближе к вечеру прозвучал рев кельтского боевого рога, и от ворот донесся рев отчаянных криков. Сразу же разбросанные по лагерю воины дуротриги прекратили свои дела и поспешили к частоколу, останавливаясь только для того, чтобы схватить свое оружие и щиты. Фигул и Ватья смотрели через щели в плетеной стене, как воины устремились к главным воротам и заняли свои позиции на обороне, ободряя друг на друга. С другой стороны лагеря галл услышал панические крики женщин и детей, которые торопливо возвращались в свои хижины, отчаянно пытаясь не попасться под ноги бегающим туда-сюда воинам-дуротригам.. Один из туземцев вышел из хижины рядом с загонами и окликнул проносившегося мимо бритта. Фигул услушал, как воин быстро объяснил ситуацию. Затем оптион повернулся к Ватье, его сердце екнуло.

- Вителлий прибыл! - воскликнул он. - Будем надеяться, что он нападет до того, как стемнеет.

- Не устанут ли ребята после похода по болоту, господин? - с тревогой спросила Ватья.

- Возможно, - ответил Фигул после короткой паузы. - Но либо так, либо дать врагу шанс сбежать ночью.

Он повернулся к пролому в стене и осмотрел главные ворота. К этому времени сотни дуротригских воинов выстроились вдоль частокола. Некоторые сжимали копья. Другие были вооружены луками или пращами. Все они осыпали оскорблениями римлян по ту сторону озера, доводя себя до воинственного безумия. Под ними стояла горстка друидов, одетых в развевающиеся черные мантии, жестикулировавших в небо и призывавших своих богов сокрушить захватчиков гортанными песнопениями. Несколько женщин с растрепанными волосами стояли среди мужчин, кричали на римлян, размахивая факелами и вдохновляя своих мужчин на битву.  Калум и Анкаста стояли среди мятежников, умоляя их дать отпор врагу, поджидающему их по другую сторону ворот.

Слабый медный звук трубы перекрыл шум, доносившийся с дальнего берега озера. Фигул сразу узнал этот звук. Этот звук был слишком знаком ушам каждого легионера. Он повернулся к Ватье и почувствовал, как участился его пульс.

- Вителлий собирается атаковать! - взволнованно прошептал он.

- Самое время, господин. Теперь мы хорошенько надаем этим ублюдкам.

В следующее мгновение раздались далекие трески, когда баллисты выпустили свои снаряды. Фигул с благоговением наблюдал, как поток пылающих железных стрел-болтов пронесся над частоколом, прежде чем врезаться в лагерь повстанцев. Он много раз видел римские баллисты в действии, но никогда не был их жертвой, и это было ужасно.  Несколько болтов врезались в крыши группы туземных хижин в центре острова, поджигая их соломенное или  тростниковое покрытие . Другие болты сразили нескольких туземцев, когда те бежали в укрытие, пробив им груди и черепа, а мучительные крики раненых прорезали холодный послеполуденный воздух.