Жертвы Плещеева озера

Сотни метров коридоров, лестниц и переходов теплохода наводили на нее ужас. Даже днем Галина плутала в металлическом лабиринте, на изучение которого у нее было так мало времени.

Неожиданно к ней прижалась какая-то женщина:

– Помогите!

Скорее интуитивно Галина угадала:

– Светлана?

– Галя, ты? Нам нужно выбираться отсюда! Помоги мне, пожалуйста! Я совсем не ориентируюсь в темноте.

– Держись за руку и следуй за мной!

Женщины бежали изо всех сил, наталкиваясь в темноте на препятствия и чувствуя, что с каждой минутой крен корабля увеличивается. Но по счастливому стечению обстоятельств они находили нужные двери и вскоре отыскали выход на палубу.

А там уже метались обезумевшие люди, стоял разноголосый испуганный ор. Плакали дети и женщины. Откуда-то сверху послышалось:

– Спустить все спасательные плоты и шлюпки!

Мимо пробежал парень в трусах. Он крикнул:

– Надо прыгать! – и прыгнул за борт.

За ним прыгнули еще несколько мужчин.

Корабль тем временем кренился все больше и уже ложился на бок.

Чтобы не скатиться по палубе в воду, Галина и Светлана схватились за железные скобы.

Светлана закричала:

– У меня в каюте документы остались!

– Какие документы? – Галина уже висела на руках. – Сейчас прыгать придется!

И уже спустя несколько мгновений теплоход окончательно завалился на бок и люди стали сыпаться за борт.

Умом Галина понимала, что нужно прыгать в воду и отплывать подальше, чтобы не попасть в воронку от тонущего теплохода, но продолжала держаться за железную скобу мертвой хваткой. Самое трудное для нее было разжать пальцы и рухнуть в черную холодную воду.

Светлана первой разжала руки и кинулась на только что спущенный плотик, однако ее тут же раздавило шлюпкой уходившего под воду теплохода.

Галина закричала от страха, оттолкнулась и рухнула вниз.

Корабль погружался в воду вместе с последними оставшимися на нем пассажирами.

Поток воздуха вытолкнул Галину наверх и ударил головой о верхнюю палубу.

«Господи, неужели это все?» – подумала она, теряя сознание и уходя все глубже под воду.

Глава 27. Карманов

В самый сладкий момент сна, за пару часов до рассвета, Тишотка ткнулся холодным носом в плечо Дайнеки. Она открыла глаза и подняла голову:

– Что такое, Тишотка?

Тишотка преданно смотрел на нее, ни на чем не настаивая.

– Чего тебе надо? – повторила она и вдруг услышала далекий звук своего мобильника.

Вспомнив, что оставила телефон в сумке, она вскочила с кровати и побежала в прихожую. Неужели что-то с папой? Но звонок был не от отца и не от Кузнецовой.

– Да! – ответила Дайнека.

И услышала:

– Здравствуй, любимая.

– Джамиль? – У нее замерло сердце.

– Я.

– Ты приехал? Где ты сейчас? И почему звонишь не со своего телефона?

– Сколько вопросов… Мне просто захотелось тебя услышать.

Что-то в голосе Джамиля ее насторожило:

– Что с тобой? Ты в порядке?

– Все хорошо.

– Значит, устал?

– Скажи мне что-нибудь…

Дайнеке вдруг показалось, что эту тихую фразу Джамиль закончит словами «на прощанье». Она прошептала:

– Прошу тебя… – прислушалась и поняла, что недалеко от Джамиля запел муэдзин[2].

В трубке зазвучали гудки отбоя.

Трясущимися руками Дайнека нажала на обратный вызов, но абонент был вне зоны доступа. Она вернулась в спальню и присела рядом с Тишоткой, запустила пальцы в его шерсть и сказала:

– Спасибо, что разбудил. Если бы не ты, я бы пропустила звонок от Джамиля.

Вновь заснуть у Дайнеки не получилось, и она стала собираться к отцу в больницу. Но часы посещений начинались только с десяти утра. Время тянулось очень долго.

Ехать в больницу не пришлось, в начале девятого позвонила Елена Петровна Кузнецова:

– Доброе утро, Людмила.

Заподозрив неладное, Дайнека спросила:

– С отцом все хорошо?

– Да, звоню сообщить, что он уже дома. Прости, что побеспокоила так рано, но боялась, что ты приедешь в больницу, а его там уже нет.

– Как он себя чувствует?

– Хорошо.

– Это правда? Вы не успокаиваете меня?

– Я бы не посмела тебе соврать, – заверила Елена Петровна. – Ему, конечно, прописали постельный режим, но ты не волнуйся, я о нем позабочусь.

– Могу с ним поговорить?

– Он еще спит.

– Пусть перезвонит, когда проснется.

– Конечно. Ему звонил Вешкин, – продолжила Кузнецова. – Он рассказал про то, как ты все устроила с договором.

– Не я одна. Мы вместе с Вешкиным.

– Знаешь, как отреагировал папа?

– Как?

– Он засмеялся…

– Это нормально. – У Дайнеки сделалось очень легко на сердце.

– Давно не слышала, чтобы Слава смеялся.

– Времена меняются, – философски заметила Дайнека. – Теперь пусть плачут другие.

– Я тебя понимаю, – сказала Кузнецова.

После разговора с Еленой Петровной тревога за отца, которая иссушала душу, отступила. Теперь остался только страх за Джамиля.

Дайнека вспомнила, что нагадала Юдифь: Джамиль находится далеко, в жаркой стране. Где же он? Наверняка страна мусульманская. Что он там делает?

Беспокойное утро продолжилось звонком Ольги.

– Я к тебе приеду? – спросила она сразу вместо приветствия.

– Приезжай, конечно.

– А я уже здесь.

– Где? – Дайнека прошла к окну. – Во дворе?

– У твоей двери. Открывай.

Дайнека впустила Ольгу в квартиру.

– Что-то случилось? Есть новости?

– Есть, – кивнула Ольга.