Жесть

Впрочем, теперь он знал ответ. Понял, как только наткнулся на россыпь таблеток, которые дал ему человечек в больнице. Таблетки случайно выпали из кармана — потом он ползал по полу, бережно их собирая… Укола ему хотелось. Удара кулаком по голове, после которого становишься идиотом… Это была «ломка». Вас посадили на галоперидол, сказал Вечный, и выдержать испытание может только очень волевой человек.

Достаточно ли я волевой?

Помогала еда. Он жрал без перерыва, благо в домике нашлись крупы, консервы, картошка. А также соль, спички, керосиновая плитка… Чувство голода было одной из иголок, терзавших его мозг, и слава Богу, что хоть эта потребность находила удовлетворение.

Домик попался обжитой, в нем явно бывали, причем, недавно. В двух ведрах еще оставалась вода — прозрачная, болотом не пахнет. Вероятно, колодезная… Мало того, на платяном шкафу в брезентовом чехле нашлась гитара! Человек вынул ее трясущимися руками, сел, положил себе на колено. Зуд из мозга мгновенно перетек в пальцы… и гость поспешно вернул инструмент на шкаф.

Порву струны, понял он. Пробью фанеру. Опять сделаю что-нибудь ужасное.

Гитара — это воплощенная красота… Изгадить красоту — все равно, что убить ангела…

…Кто и зачем послал меня в этот дом?

Подобные вопросы не мучили человека, по крайне мере, пока. Информации к размышлению практически не было. Как-нибудь само прояснится. Не выходить же, не расспрашивать местных обитателей, чье это жилище?

Несмотря на острейшее двигательное возбуждение, человек не покидал домик. Он знал, что его появление здесь не осталось незамеченным. Он знал, что вокруг есть люди. Чувства его настолько обострились, что он даже мог сказать, когда кто-нибудь осторожно пробирается мимо — по улице ли, по участкам ли… Опасность была разлита в самом воздухе этих мест.

Итак, выходить наружу не следовало, однако сделать это хотелось особенно нестерпимо. Домик был слишком мал для его мозга.

Как и весь мир, впрочем.

Когда станет совсем невмоготу — можно выпить таблетку, сказали ему. Или даже две. Но что это — невмоготу? Где критерий? Побитая посуда — критерий? Топор в руке?.. Он вдруг почувствовал — снаружи кто-то есть. Он метнулся к окнам веранды. Окна были занавешены тюлем: он всех видит, его — нет. Бродячая собака бежала по дорожке, выложенной плиткой. Впалые бока, шерсть клочьями, обвислый хвост. Гноящиеся глаза и порванное ухо… Накормить! — подумал человек. Прежде всего — накормить! Только потом впустить в дом — если пойдет, — только потом осмотреть, нет ли ран или болячек…