Жесть

— Ты ничего не изменишь… — сказал пленник, когда Марина с Терминатором выходили на импровизированное крыльцо.

— Посмотрим, — сухо ответила Марина.

— Тем более, что по дороге ты можешь и передумать… — улыбнулся он.

— Прекрати истерику!

— Сдать тебя мы можем и сейчас, — шутливо пригрозил Терминатор. — Так что сиди спокойно, выдыхай свои уколы.

— Еще минуту, Марина, — попросил маньяк. — Хочу пожелать тебе кое-что напоследок. Мы никогда больше не увидимся… не надо спорить, я знаю, что говорю. Поскорее выбирайся из твоей собственной консервной банки.

— Из моей… консервной банки?

— Ты все поняла.

— Но как?

— Найди консервный нож. Или найди того, кто тебе его одолжит.

— Два психа… — пробормотал Терминатор, выводя лошадь…

…Ехали, как и в прошлый раз: женщина — в седле, мужчина пешим ходом.

— Да обычное дело, — рассказывал мужчина. — Вертушка загорелась… МИ-8ТВ, рабочая лошадка… Силовую установку зацепило… Но сели — и зачем-то… Ладно, неважно. Сначала расходный топливный бак рванул… Фейерверк, салют героям… В общем, главное, глаза остались. Очки спасли. Мне не полагались, я их с бортинженера снял — его очередью, сразу…

По бокам тянулись привычные садовые участки. Странное ощущение преследовало женщину — будто в мире нет ничего кроме этих дебрей, кроме этих жалких остатков человеческой культуры… Мужчина продолжал:

— А из госпиталя выписали — социальный инвалид, называется, — руки, ноги, глаза, все на месте. А вместо лица — тряпочка…

— Как — тряпочка?

— Ну, вроде этой. Повязка. Мне выдали… У меня же там одни рубцы. До костей прогорело.

Женщину заметно передернуло. Мужчина спохватился:

— Ладно, сменим тему. Как бы они регулярные войска сюда не пригнали, — принужденно пошутил он. — Танки. Пройдут катком по всем домам — в коврики…

— А почему ты так быстро поверил, что он не виноват?

— Не знаю… Почувствовал.

— Я-то все утро вибрировала. Как только вспомню, кто рядом со мной…

— Ты бы тоже почувствовала, если б не боялась его. Хотя… Я там научился. Там все перепутано. Многие приврать любят… А смотришь на человека — и знаешь, чего он в жизни делал, а чего не делал… Ладно. Я тебе хотел еще кое-что рассказать — для полноты картины. Может, конечно, ты и сама все знаешь. Матерая журналюга, волчица…

— Какие изысканные комплименты.

— Тьфу! С ней серьезно… На эту территорию в свое время претендовали два гиганта: «Росавтократ» и «Авторитет». Победил «Росавтократ» — при помощи вице-губернатора Ленского, который, как ты наверняка знаешь, человек из Москвы. Его губернатору навязали. Губернаторы у нас не сами назначают себе замов, это известно даже мне. А у Ленского есть личный враг, некий Базаров. Могут быть у вице-губернатора враги? Должны быть! Иначе это не чиновник, а фантик без конфеты. Так вот, Базаров — самый лютый из врагов Ленского, и он же — главный пахан в «Авторитете».

— Ты-то откуда все это знаешь?

— Ребята иногда приезжают… сослуживцы. Некоторые там у них, в верхах… — мужчина неопределенно покрутил рукой, — в охранных службах… с рук кормятся. Ну а я — кто? Даже не лакей. Социальный инвалид. Со мной не только выпить можно, павших пацанов поминая, но и посплетничать о нынешних господах… И я вот думаю: не Базаров ли решил изменить судьбу нашего травоядного маньяка?

— Я думаю точно также, — согласилась женщина. — Вернее, я уверена в этом.

— И еще — пока наш ботаник не слышит. Если предположить, что он не наврал, то Ленский не допустит, чтобы он снова попал к законникам — что в милицию, что в прокуратуру, что в ФСБ. Я думаю, его даже до больницы не довезут. Маньяка не должно быть. Не через год или через месяц, как мы говорили, а сегодня. Лучше — вчера. Короче, пристрелят его сразу, как увидят. Негласную установку ты сама слышала от того прапора.

— И что делать?

— Делать буду я. Ты — жди и копай побыстрее…

Сквозь перелесок показалось шоссе. Видно было скопление людей и машин. Добрались. Мужчина помог женщине спешиться. Минуту постояли молча.

— Почему ты Терминатор? — спросила она. — Что за странный позывной?

— Наверное, потому что железный внутри. А еще — драчун жуткий. Ну и, конечно, имя…

— Тёма?

— Йес.

— Очень приятно, — сказала она. — А я Марина.

— Да знаю я, кто ты такая. Не запутаешься, что врать, когда будут спрашивать?

— Сам не запутайся. По-моему, мы с тобой все согласовали.

— Ну, о’кей, — он ждал, когда она уйдет.

— И что ты делать собираешься, Тёма? Потом?

— До весны — здесь. А с лета обещали мне место… На маяке. На Кольском… Красота! Море, птичий заповедник… Альбатросы… И никого больше…

— Никого больше… Намек поняла, — кокетливо сказала Марина и пошла к трассе.