Жесткий контакт

– Жди, скоро вернусь. – Евграф Игоревич сунул «Вий» в кобуру, толкнул плечом автомобильную дверцу.

Раб на слова хозяина никак не прореагировал. Сидел, неудобно развернувшись затылком к рулевому колесу, и смотрел, оцепеневший, в спину галопирующему мерину СГБисту. Карпов вспомнил, как сам пребывал в легком шоке, впервые понаблюдав, каково в деле оружие нового поколения, и на всякий случай выдернул ключ из замка зажигания.

– Двенадцать минут буду отсутствовать, братец. Засекай время и будь любезен, оставайся в машине, держи себя в руках.

Опираясь на палку, Евграф Игоревич обошел «Яузу», доковылял до калитки в зеленом заборе. Вспомнился зеленый коридор в хоромах Хохлика, ротмистр весело удивился мимоходом совпадению цветов и тронул калитку.

Калитка не заперта, это настораживает, а до условного времени начала работы с объектом осталось три с половиной минуты, некогда страховаться, приходится рисковать. Ротмистр толкнул калитку.

Ах, вот оно что! Пес, большой и лохматый, поджидает за калиткой непрошеных гостей. В радиус поражения «Вия» псина не попала, но его четвероногих собратьев-хуторян зацепило, их вой взбудоражил сторожевого. Замечательно! Песик нервничает, а значит, нападет сразу и сэкономит столь необходимое ротмистру время.

Пес зарычал, гавкнул, припал на передние лапы, готовясь к прыжку. Евграф Игоревич взялся за трость обеими руками. Сторожевой прыгнул и со всего лету напоролся сопящим носом на резиновый набалдашник трости. Точности встречного удара позавидовал бы самый заядлый бильярдист, а вот несчастному псу посочувствовал даже сам объект собачьей атаки, Евграф Игоревич. Досталось кобелю с лихвой. Упал кверху брюхом, скулит. В нокауте пес, плохо бедняге.

Скрипнула дверь, на крыльцо вышла женщина. Низенькая, пожилая, болезненно полная.

– Стрелок! Ко мне! К ноге, Стрелок. – позвала женщина, кутаясь в пуховый платок, накинутый поверх ночной сорочки, вытянув шею по-птичьи, вглядываясь в разбавленную лунным светом темень.

– Стрелок? Хи!.. – усмехнулся Евграф Игоревич. – Смешно вы собаку назвали, Софья Сергевна.

– Кто здесь? Кто вы?

– Разве вы не признали вашего покорного слугу по костяной ноге да неизменной шляпе? – Евграф Игоревич перешагнул через нокаутированного пса, поклонился его хозяйке. – Ротмистр Карпов. Рад видеть вас в добром здравии, Софья Сергевна.

– Евграф?

– Он самый, госпожа Таможина. Разрешите пройти в комнаты?

– Как тебя занесло, Евграфушка, сюда, ко мне...

– Некогда, Софья Сергевна, вдаваться в подробности. – Набалдашник трости отсчитал ступеньки крыльца. – Пройдемте в дом, есть короткий неотложный разговор.

– Что случилось, Евграф? В доме напротив... – Уже никого нет в доме напротив! – Евграф Игоревич мягко взял женщину под локоток. – Да и сам дом напротив скоро полыхнет со всем его содержимым. Пойдемте, Софья Сергевна. Времени чуть, а сказать мне вам надо успеть многое.

Под руку со встревоженной женщиной ротмистр прошел в сени. Вошли в «залу». Испокон веков, со времен крепостного права, самая большая комната в русских избах гордо величалась «залой». Веками в «зале» выставляли все предметы роскоши из имеющихся в доме. Самым роскошным предметом в «зале« Софьи Сергевны являлся старый телевизор с плазменным экраном, как полагается покрытый кружевной салфеткой. Экран телевизора мерцал в режиме будильника, мигали цифры запрограмированной побудки – 5:30. На хуторе встают рано. Огородничество и садоводство предполагают ранний подъем в любое время года, при любой погоде. Руки Софьи Сергевны огрубели и потрескались от крестьянских трудов, ногти почернели, и невозможным казалось, что когда-то эта состарившаяся женщина-труженица имела внешность и характер модной приблатненной девахи, язык не повернулся бы назвать ее сегодня Сонькой Таможней.

– Софья Сергевна, садитесь на тахту, садитесь. А я постою. Вы сидите и молчите, ладно? А я буду говорить, хорошо? Мне нужно многое успеть вам сказать, Софья Сергевна, и времени в обрез, но, все равно, в первую очередь разрешите сделать вам комплимент – со времени нашей последней встречи вы совершенно не изменились! Прекрасно выглядите, право слово!

– Спасибо, мальчик. Ты всегда умел...

ПУМ! Хлопнуло за окном. Соседний дом озарило белой вспышкой. Софья Сергевна привстала с тахты, силясь рассмотреть через плечо ротмистра, что происходит на улице.

– Садитесь, Софья Сергевна, садитесь. Ничего страшного. Как я и обещал, форпост соглядатаев СГБ загорелся, только и всего.

– Евграфушка...

– Все нормально! СГБисты не здоровы, но живы, разбежались кто куда. Временно вы остались без надзора, уважаемая. Садитесь! Ради всего святого, сосредоточьтесь на восприятии моих слов, о мелочах забудьте. Семь минут спустя я уйду, ради вашего сына Александра выслушайте меня внимательно.