Жесткокрылый насекомый

– Очень приятно, но я спросила, чей ты.

– Твой.

– Ты прекрасно знаешь, что это не так.

Глаза мальчика заблестели, и Марина Васильевна поторопилась уйти от опасной темы:

– Ладно, потом поговорим. Я сейчас приготовлю завтрак, а ты…

Чем его занять? Дома все книги по математическому анализу, теории больших чисел и прочая специальная литература, в компьютере никаких игр, телевизора нет…

– Можно, я с тобой?

– Что?

– Можно, я помогать буду?

– Ну помогай…

Чайник уже вскипел. Марина Васильевна выложила на доску колбасу и принялась нарезать мелкими кубиками.

Евгений без лишних слов разбил яйца в небольшую миску, посолил, добавил молока и довольно ловко взбил вилкой.

– Перец есть? – спросил он.

Пораженная, Марина долго не могла понять, чего он хочет. Дети так умеют?

– Ма, перец есть, я спрашиваю?

– Нет, не покупала.

Он пожал плечами, зажег газ и поставил на огонь сковородку. Двигался

Евгений настолько уверенно, будто всю свою недолгую жизнь провел на этой кухне. Вынул из холодильника бутылку с маслом, немного полил на чугунное дно, поставил обратно.

– Все нарезала? – Он посмотрел на “маму”.

Та машинально кивнула. Мальчик деликатно оттеснил Марину Васильевну от разделочной доски, вилкой сгреб колбасу на сковородку, чуть перемешал. Пока колбаса начала шкворчать, Евгений успел вымыть доску, убрать в мусорное ведро скорлупу и протереть кухонный стол губкой.

– Ма, ты бы хоть кошек покормила.

Марина Васильевна безропотно подчинилась. Достала из шкафчика мешок с сухим кормом и пошла сыпать в миски питомцам. А когда вернулась, на тарелках уже исходила ароматным паром яичница.

– Мыть руки – и завтракать! – скомандовал Евгений.

Пока ели, никто не проронил ни звука. Марина Васильевна старалась не смотреть на постояльца и уж тем более – не разговаривать. Мальчик – она даже в мыслях не называла его по имени, не желая устанавливать хоть какой-то контакт, – тактично молчал и разглядывал кухню.

– А где папа? – спросил он вдруг.

В это время в дверь кто-то требовательно позвонил.

Ни свет ни заря в третье ОВД прискакала всем здесь хорошо знакомая гражданка Ферапонтова Таисия Павловна одна тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года рождения. Разумеется, за участковым.

– Мне бы… Лопаницына… совсем… беспредел… – не могла отдышаться гражданка.

– Пишите заявление. – Сержант за стеклом широко зевнул, не прикрыв рот рукой.

– Ну какое… заявление… мне участковый…

– На дежурстве ваш участковый. Где находится опорный пункт, вам известно. Часы приема тоже. Туда и приходите.

– Но ведь беспредел…

– Пошла вон, дура!

Таисия Павловна заревела. Легко, без всхлипываний и прелюдий, зарыдала в голос, и если на крик помощника дежурного выглянул только оперативник Ленька Ряпосов, то концерт гражданки Ферапонтовой смена вышла послушать в полном составе.

– Где Лопаницын? – Начальник дежурной смены подполковник Граф невозмутимо прихлебывал из кружки с надписью “Russian vodka” какой-то горячий напиток.

– В гальюн отлучился, – доложил сержант.

– Появится – пускай уймет родственницу! – распорядился Граф, и шоу закончилось, даже Ферапонтова заткнулась.

Лопаницын не заставил себя долго ждать.

– Что вы здесь делаете? – не поздоровавшись, спросил он.

– Беда, Петенька, беспредел…

– Перестаньте говорить это слово, у вас каждую неделю беспредел.

Что, опять Кокорина нелегальной проституцией занимается? Или

Богданов ворует?

– Я, между прочим, всегда по делу говорю, нечего насмехаться. У нас происшествие в подъезде ночью было.

– А почему утром прибежала, если происшествие ночью? Хватит мне мозги пудрить, полтора часа до сдачи смены осталось.

– Так я потому и пришла. Эта дура из тридцать четвертой сына на ночь глядя выгнала на улицу, он до трех под окнами орал, как недорезанный. Ты бы припугнул ее, что ли, совсем распоясалась баба.

– Кто? Эта, с кошками-собаками? – Петр еще больше помрачнел. -

Идите-ка вы домой, Таисия Павловна. И не надо сюда приходить, у меня неприятности из-за вас.

Ферапонтова оскорбилась:

– Вот из-за таких, как вы, детей потом и убивают!

– Идите-идите. – Он собрался уже уйти, но тут резко обернулся: -

Кулик ее фамилия?

Таисия Павловна мелко-мелко закивала, предчувствуя вмешательство милиции в дела училки.

Через десять минут старший лейтенант Лопаницын вернулся в дежурную часть и подсел к Галке Геращенко, инспектору ОППН.

– Галочка, дело есть.

– Как мило. Излагай.

– Помнишь, осенью ребенка искромсали на моей земле?

– Допустим. Ты хочешь сказать, что тогда не того взяли? Опять труп?

– Никаких трупов, не боись. Наоборот. Тут такая история… сама знаешь, моя тетка если ляпнет чего, то надо делить на тринадцать…

– Хватит мяться, говори, что хотел.

– По тому делу свидетелем проходила некто Кулик…

– …Марина Васильевна, – кивнула Галка. – Я у нее в институте училась.

– Че?

– У меня, Пятачок, высшее педагогическое образование, не чекай.

– Короче, к ней надо сегодня сходить. – Лопаницын даже на “Пятачка” не обиделся.

Геращенко заразительно расхохоталась:

– С чего бы это? Передашь по смене, там Загрибельный будет, он со свежими силами…

– Ты же ее знаешь, она мужиков терпеть не может.