Жестокая красота

Я попыталась вырваться из его цепких пальцев. Я намеревалась ударить его. Причинить ему боль. Пусть помучается так же, как я. «Он должен лежать без сознания, а не папа!» Но Толбот вынудил меня приблизиться к нему почти вплотную и, прижав к себе, крепко обнял. И на короткие секунды мне захотелось раствориться в его объятиях, перестать сопротивляться и позволить событиям, пусть ненадолго, развиваться свои чередом.

Но я не могла.

– Отпусти, – произнесла я. – Что ты себе позволяешь?

– Ведь ты именно в любви и нуждаешься, – не унимался Толбот. – Я слышал, что ты говорила в кабинете отца при церкви. Я мог бы этим заняться.

Я высвободилась.

– Нет. Тогда я сказала, что скучаю по Дэниелу и по его объятиям. А ты – не он. И никогда им не станешь. Проку от тебя – никакого.

Я отступила на шаг.

Он пристально взглянул на меня из-под козырька.

– Как можно скорбеть по тому, кто не умер? – осведомился он.

– Что?

– Тогда, в отцовском кабинете, ты заявила, что тебе кажется, будто Дэниел мертв, хотя он жив. Когда человека уже нет на этом свете, по нему сперва очень горюют… но время-то все лечит. А как ты сможешь прекратить убиваться по нему? Тебе надо осознать, что какая-то часть Дэниела погибла навсегда. Он никогда не заключит тебя в объятия…

– Заткнись.

– Когда-нибудь ты со мной согласишься. И будешь жить дальше.

– Заткнись, – повторила я.

Толбот взял меня за руку с таким видом, словно хотел притянуть к себе.

– А я смогу тебя поддержать.

Я вырвалась.

– Я запрещаю тебе. Оставь меня в покое.

– Я подожду.

– Хватит!

Толбот попятился. Он как будто дал мне понять, что подставляет себя под мой удар.

– Прости, – пробормотал он и опустил голову. – Я сглупил. Мне просто… не нравится то, как ты страдаешь. Я не вижу прежнюю Грейс. И я скучаю по ней.

– Я никуда не делась… и я никогда не была твоей.

– Ты сейчас рядом со мной, но ты – не та, с которой я познакомился несколько недель назад. В той девушке пылал огонь. Она мечтала стать супергероем. А ты чахнешь и забываешь обо всем. Когда в последний раз ты тренировалась? А ела когда?

– Ты, наверное, думаешь, что я бездельничаю и рыдаю, – буркнула я. – Ладно, я только что плакала в углу лестничной площадки, но это не имеет значения. – Я – не слабая немощь. И я спасу Дэниела.

– Здесь-то и заключена проблема. Свою страсть ты тратишь на бесплодные поиски, – тихо продолжал Толбот. – И я боюсь, что ты потеряешь себя. Ты должна все прекратить. Склад уничтожен, а обнаружить амулет на церковном дворе невозможно.

Я промолчала. Он прав. Нет смысла перебирать щебенку на парковке. Но как же быть? Есть еще одна возможность раздобыть лунный камень, но я пообещала папе, что прибегну к ней в крайнем случае…

– Пожалуйста, Грейс, не злись на меня. Давай будем друзьями, как раньше. Я с тринадцати лет жил сам по себе, и у меня не очень хорошо складываются межличностные отношения.

– Ага, – кивнула я, размышляя над своей идеей.

– Но я стараюсь, – произнес Толбот. – Ты когда-нибудь поверишь мне?

Как же ему хочется помириться со мной, подумала я. Мне вспомнилось, в какой ступор ввел Слэйда пожар на складе. Значит, Толбот преодолел себя, зашел в горящий коридор и вытащил моего отца. Он искренен. Может, Толбот несет полную чушь, но он заслуживает гораздо большего, чем вечное презрение с моей стороны.

– Спасибо, – поблагодарила его я. – Ты попытался защитить моего отца. – Я положила руку на предплечье Толбота. – А мне и вправду очень нужны друзья.

– Надеюсь, ты поймешь, как много ты значишь для меня, – улыбнулся Толбот.

– Не обольщайся, – проговорила я. – Кстати, мне пора.

– Что?

– Мне пора, – твердо произнесла я. – Ты не ошибся. Я никогда не найду лунный камень на церковном дворе. И теперь, когда склад разрушен… у меня есть один план. Я пойду к Сирхану.

– Грейс, это безумие, – сказал Толбот и его взгляд стал жестким. – Если ты пойдешь к Ширхану, то велика вероятность, что ты никогда…

– Не вернусь. Но если такова цена, которую я должна заплатить за возвращение Дэниела, я так и сделаю.

– А дальше?

– Я отправлю камень Эйприл или… Не знаю. Позже решу. Но теперь никто меня не остановит.

– А твой отец и другие родные?

– Я ничем не помогу папе. Я пыталась вместе с Гэбриелом вылечить его, но эффект получился обратным, я причинила ему вред. – Я прикусила губу, а на лице Толбота отразилось изумление. – Что до моей мамы… До нее невозможно достучаться.

А ведь я еще не упомянула Джуда…

Толбот пригладил свои вьющиеся светло-каштановые волосы.

– Ну, а я? Я тебя не отпущу.

– Нет, Тол.

Я назвала его уменьшительным именем, хотя однажды он попросил меня не делать этого. В моих устах оно звучало очень ласково.

– Ты же не материализуешь лунный камень из воздуха, – вымолвила я. – В общем, я отправляюсь домой. Соберу вещи, а с утра выйду в путь.

Он открыл рот, собираясь мне ответить, но ничего не сказал. Мне почудилось, что в глубине его глаз промелькнула боль.

Приподнявшись на цыпочки, я чмокнула его в щеку. Он слегка задрожал. Он слишком трепетно относился ко мне.

– Пожалуйста, не осложняй мне жизнь.

Я развернулась, но Толбот опять схватил меня за руку.

– Нет, Грейс! – взмолился он.