Жестокая сказка

- Свободна, - бросает Ахметов, не глядя на неё, отходит и начинает одеваться.

- Но... но... - бормочет растерянно, переводит взгляд с меня на него и обратно, видимо, пытается понять суть отношений между нами. - Мы разве больше не встретимся?

Мужчина застегивает брюки и возвращается к ней. Смотрит со снисходительной усмешкой. Склоняется и запихивает несколько купюр в бюстгальтер, хлопает по щеке ладонью.

- Сгинь, - приказывает коротко.

- Я не за деньги... я... я хочу тебя.

Он молча хватает ее за волосы, вздергивает на ноги и выталкивает за дверь. Прочь из номера.

- Не ревнуй, - скалится Ахметов и подмигивает мне. - Я ещё тебе клятву верности не дал.

- Я не ревную, - шепчу возмущённо. - С чего ты взял?

Глава 34

Самодовольный ублюдок. Уверен, будто каждая женщина мечтает оказаться в его проклятых лапах. Чертов урод. Неужели реально верит, будто я способна ревновать? Серьезно? Без шуток? Абсурдная ситуация. Бред.

Открываю и закрываю рот, решаю ничего не доказывать. Пусть Ахметов продолжает упиваться своей дурацкой уверенностью. Реальное положение вещей никак от этого не поменяется.

Мне наплевать. Наплевать и точка. Впрочем, нет, не совсем так. Я рада. Вот, теперь уже точно. Я очень рада, что его внимание переключилось на другую жертву. Не слишком красиво с моей стороны, но кажется, та девушка не возражала, ничего не имела против, мечтала продолжить общение. Не понимаю, как такое возможно, чем подонок может зацепить и заинтересовать. Но не стану никого осуждать.

Черт. Признаюсь, до этого момент я не представляла женщину, которая по доброй воле выберет его и согласится на близость. Даже единственный раз. Гад умеет только силой брать, пытать, ломать и убивать. Обезумевший хищник. И рефлексы у него жуткие. Ничего хорошего ожидать не стоит. От него нужно бежать, удирать на край света, не оглядываясь. Других вариантов нет. Надо себя спасать.

Верность. Подавись ты своей верностью, сволочь. Пускай меня растерзают дикие звери.

Я никогда не буду твоей. Никогда.

- Ты плачешь, - произносит Ахметов, набрасывая рубашку.

- Что? – задыхаюсь. – Что за чушь?

Говорить оказывается неожиданно сложно, слова не идут с губ. Горло перехватывает, словно сдавливает в железных тисках. Видимо, от возмущения, от неясной тревоги. От нервного перенапряжения. Психика дает сбой.

- Слезы, - мрачно заявляет мужчина. – Разве не чувствуешь?

Он подходит вплотную, припечатывает тяжелым взглядом, склоняется и проводит большим пальцем по моей щеке. Дергаюсь, как от удара электрическим током.

- Нет! – восклицаю яростно.

Мозг отключается. На миг. Затмение разума, не иначе. Я не думаю и не анализирую, просто действую. Срабатывает безусловный рефлекс. Моя рука сама по себе взлетает наверх, ладонь впечатывается в щетинистую щеку. Бью жестко, наотмашь.

- Не трогай меня, - выпаливаю. – Не смей прикасаться.

Сама не понимаю, что вытворяю. Глупо и опасно провоцировать этого психопата. Он же чокнутый. Совершенно бешеный. Захочет отомстить, отплатить, показать реальный ад.

Но я действительно не могу контролировать свою реакцию. Отвращение захлестывает. Гнев пожирает изнутри.

Я не плачу. Злюсь. Если по моим щекам и стекают слезы, то это слезы именно злобы. Жгучие и гремучие. Слезы кипучей ненависти.

Чтоб ты сдох. Чтоб ты сдох. Чтоб ты…

Повторяю, точно молитву читаю. Мысли заклинивает на одной строчке. Токсические чувства опаляют изнутри.

Не желаю, чтобы этот ублюдок до меня дотрагивался. Брезгую. Никакой мочалкой его теперь не отмыть. Грязный. Мерзкий. Пускай с другими развлекается. Пускай берет тех, кто реально его жаждет. А я не хочу. Ни капли не хочу. Лучше сразу смерть.

- Слабый удар, - хрипло замечает Ахметов, криво ухмыляется. – Кулаком давай. Врежь нормально. И вообще, запомни: бить нужно наповал. Без жалости.

- Пошел ты, - шиплю раздраженно.

- Пойду, - обещает нарочито сладко. – В каждую твою дырку наведаюсь. Только течка закончится, примешь мой член. Обслужишь по высшему разряду. Как обещала.

- Я ничего тебе не обещала… - начинаю и осекаюсь, осознаю, что заигралась, ложь легко слетает с губ, не царапает нутро.

Обещала. Я обещала ему все за спасение Миланы и остальных девушек. Но где гарантия, что он им реально помог? Приказ своим псам отдал. Однако верить на слово нельзя.

- Я должна понять, - бормочу глухо. – Должна убедиться, что ты выполнил свою часть договора. Иначе никакой сделки не будет. Необходимы четкие доказательства.

- Хваткая, - хмыкает и отходит, направляется к выходу. – Забавно, чужие девки тревожат тебя сильнее, чем родная семья. Отец на операции. Братец в тюрячке.

- Подожди, - во рту пересыхает, глаза щиплет сильнее. – Олег в тюрьме? Когда… как же это… что произошло?

- Пойдем, - приказывает, не оборачиваясь. – По дороге обсудим.

- Рустам, - бросаю с нажимом. – Объясни сейчас.

Никакого ответа не следует. Приходится замолкнуть и покорно двинуться следом. У меня телефона нет, не сумею домой позвонить. Номер по памяти помню. Но какой толк?