Жестокие игры

За окном я вижу луну, и это напоминает мне о том, как пальцы Шона прижимались к моему запястью. Я осторожно откладываю эту мысль в сторонку, потому что хочу вернуться к ней после того, как Финн угомонится. Но вместо того, дожидаясь прихода сна, вдруг начинаю думать о словах Финна насчет моей возможной смерти. Насчет того, что он даже не представляет, сколько времени может пройти, прежде чем кто-нибудь потрудится сообщить ему об этом. И тогда я осознаю, что не в состоянии вспомнить, как именно мы узнали о смерти родителей. Я только помню, как они выходили в море вместе, что случалось чрезвычайно редко, а после того мне как будто сразу уже известно: они погибли. Но вот кто сказал нам об этом и когда? Я лежу, крепко зажмурив глаза, пытаясь вызвать в памяти этот момент, но вижу перед собой только лицо Шона и ощущаю, как уносится прочь земля под копытами Корра.

Мне кажется, что наш остров вот так проявляет свое милосердие, не позволяя нам слишком долго хранить ужасные воспоминания, а вместо них подсовывая другие, приятные, и именно тогда, когда они нам нужны.

Глава сорок девятая

Шон

То утро, на которое Малверн назначил аукцион молодняка, выдается на редкость ясным, что, конечно, необычайно любезно со стороны октября. Я слишком долго не мог заснуть после того, как расстался с Пак накануне вечером, так что мне требуются лишние полчаса для подготовки к грядущему, а уж потом я одеваюсь и спускаюсь во двор. Сегодня я не буду скакать на Корре, не буду заниматься своими обычными делами в конюшне. И прекрасная погода, благодаря которой песчаный берег мог показаться вполне приличным местом, будет упущена из-за аукциона.

Двор гудит, переполненный народом, и мужчины с материка уже наливаются шампанским — в девять утра! — не обращая внимания на своих жен, вырядившихся в меха, слишком теплые для такого денька. И постоянно над гулом их голосов слышится конское ржание. Эти туристы выглядят более опрятными, чем те, кто является на остров ради Скорпионьих бегов, и они куда больше смахивают на джентльменов, которых я видел в гостинице, чем кто-либо из местных. Все до единого служащие Малверна сегодня здесь, все заняты делом; этот аукцион снабжает конюшню деньгами на целый год.

Минуты не прошло после того, как я ступил во двор, а Джордж Холли уже хватает меня за локоть.

— Шон Кендрик! Я думал, ты там, с лошадьми.

— Не сегодня.

— Вообще-то я, конечно же, предпочел бы находиться среди конюхов, выводящих лошадей на круг перед покупателями. Но вместо того мне полагается быть как можно ближе к Бенджамину Малверну, на тот случай, если он посмотрит на меня или приподнимет в мою сторону бокал с шампанским. Тогда я могу сразу начать петь хвалу той лошади, которую собираются вывести на круг.

— Сегодня я продаю себя, не их. Я — главная новость.

— Ох, вот почему ты так принарядился! Я тебя едва узнал в этом костюмчике.

— Я его купил для собственных похорон.

Джордж Холли хлопает меня по плечу.

— Ага, значит, хочешь быть готовым к ранней смерти. Надо же, такая мудрая голова на таких молодых плечах! Если твоя Кэт Конноли еще не видела тебя в этом костюме, ей следует увидеть.

Я сильно сомневаюсь в том, что на Пак мог бы произвести впечатление мой теперешний вид — как будто мне не хватает только карманных часов. Если бы такая версия меня была для нее предпочтительнее, это было бы не в мою пользу. Я прижимаю ладонь к жилету и разглаживаю его.

— Как приятно видеть тебя не в своей тарелке, мистер Кендрик! — говорит Холли. — Надо же, ты волнуешься! Ладно, а теперь скажи, какую лошадь стоит купить.

«Волнуешься» — вряд ли подходящее слово. Я совершенно не в силах сосредоточиться. Мне нужно сесть на Корра, а не болтаться тут в костюмчике.

Я отвечаю:

— Меттл и Финдебар.

— Фин-де-бар? Я что-то и не припомню такую. А Малверн вообще показывал ее мне?

— Может, и нет; она из племенных. Начинает стареть, вот он ее и продает.

Я оглядываюсь как раз в тот момент, когда во дворе появляется сам Малверн, за которым тянется процессия потенциальных покупателей. Они явно довольны отличной погодой, и тем, что увидят бега на нашем острове, и чудным хозяином конюшен. Малверн замечает меня, и я вижу, как он фиксирует для себя место, где я нахожусь, — на будущее.

Холли обменивается с Малверном взглядом, который нельзя назвать слишком сердечным.

— Ох, но я же не для того приехал, чтобы покупать производительниц.

— Она выдает только победителей, никак иначе. Что значит ваш взгляд?

Холли хмурится, глядя на какого-то конюха, выводящего молодую лошадку.

— Да я просто высматриваю чистокровок.

— Нет, тот, которым вы обменялись с Малверном. Вы из-за чего-то поссорились?

Холли потирает затылок и жестом отказывается от предлагаемого ему шампанского.

— Ну, просто когда я тут искал, чем развлечься, так натолкнулся на одну из его прежних любовниц. Но я же этого не знал. Думаю, он теперь считает меня жутким повесой.

Вид у Холли обиженный.

Я не говорю ему, что у меня такое же впечатление.

— Пожалуй, прямо сейчас вам лучше думать об аукционе.