Жестокие игры

– Потому что я скоро уеду, – произнесла она тихо, но на удивление спокойно и уверенно. – И мы с внучком очень-очень долго не увидимся. Я просто хочу, чтобы он был счастлив: укатил из Березок и нашел себя. Вот было бы здорово, если бы вы уехали вместе…

– Но я… – зажмурилась, на долю секунды представив, как мы с Демьяном живем в Москве.

Не знаю почему, но эта перспектива показалась очень даже заманчивой. По крайней мере, меня точно будет кому согреть ночами…

– А ведь ты не случайно сюда приехала, – в мутных зеленых глазах старушки на миг загорелся лукавый огонек. – Поверь моей интуиции, – она поднесла маленький кулачок ко рту, сухо закашлявшись. – Ты приехала снова его спасти.

По коже пробежал холодок. Мне стало не по себе, но в то же время не в силах побороть любопытство, я спросила.

– Что значит снова?!

Долгий пристальный взгляд Надежды Семеновны достал до самой души. Еще раз прочистив горло, пожилая женщина начала говорить:

– Демке было пять, когда моя беспутная дочка утонула. Мертвых уже не спасти, поэтому я кинула все силы, помогая мальчонке пережить потрясение. Он замкнулся в себе: перестал говорить и вскакивал по несколько раз за ночь от кошмарных снов…

Старушка вздохнула.

– …А потом Шурка привела тебя к нам в гости… И случилось чудо – Демка мой ожил! Первый раз за лето рассмеялся, звонко так, чисто, а потом и болтать начал пуще прежнего. Да и сон стал лучше, только в грозу продолжал залазить ко мне под бочок. В том месяце вы виделись каждый день: бегали друг к другу в гости… А когда ты уехала обратно в город, Демьян целый вечер прорыдал, сидя под вашей яблоней…

– Яблоня… – Я сглотнула влажный комок, вдруг вспомнив дерево в дальней части сада Волковых.

От нахлынувших эмоций сердце чуть не выпрыгнуло из груди. В детстве мы кучу времени проводили, играя под нашим деревом.

– Почему ты улыбаешься, милая? – сипло поинтересовалась Надежда Семеновна.

– Я вспомнила. Мы с Демьяном любили мечтать. И это были такие искренние детские мечты… – шмыгнула, отгоняя предательские слезы.

– И о чем же вы мечтали, девочка?

– Мы хотели пожениться, а еще прославиться на весь мир… Представляете?! – протерла щеки ладонью.

– Ну а что здесь плохого?! Вы молодые, у вас все еще впереди… – она поморщилась, шумно втянув воздух. – Прилечь мне надо. Отдохнуть… – пробормотала, печально улыбнувшись.

Помогла старушке подняться, проводив ее до спальни, а сама под удары гулко ухающего сердца отправилась в дальнюю часть сада. Яблоня стояла на месте, раскинув длинные шершавые ветки. Запах наливных яблочек расшевелил давно запрятанные чувства в груди. Я переплела пальцы, силясь не разреветься. До пятнадцати лет каждый год исправно приезжала погостить в Березки, боясь признаться даже себе, почему меня сюда так тянет.

 Д + С = Л

  

Обвела подушечкой пальца крохотную надпись, сделанную перочинным ножом на стволе, вздрогнув от неожиданности, когда мою руку припечатала к дереву крупная мужская ладонь.

Демьян навалился всем телом, обдавая шею теплым мятным дыханием.

– Помнишь? – прошептал так низко и многозначительно, что коленки чуть не подогнулись под тяжестью собственного веса.

Наглец проник в ушную раковину языком, сорвав с губ сиплый отчаянный стон.

– Да, раньше мы проводили здесь много времени… – постаралась вывернуться из медвежьей хватки, однако еще сильнее запуталась в одержимых мужских объятиях.

– Чего вырываешься? Знаешь же, я и наказать могу, – впился горячими губами в шею, похотливо потираясь о задницу пахом. – Или совместить наказание и трах? Как тебе такая идея, Снеж? Свяжу и хорошенько оттрахаю, а потом поиграюсь язычком! Уж больно ты сладкая… – смял подол сарафана, подбираясь к самому чувствительному месту на теле.

– Зверюга. Мужлан одержимый.

– Всё точно, девочка. Увидел тебя из окна и уже готов, как психбольной. Только одна мысль в голове: трахать свою девочку и обнюхивать, обнюхивать и трахать… Чтобы навсегда запомнила, кому принадлежишь. Ни один городской хмырь тебя такой счастливой не сделает… Слышишь?..

И я слышала, тая от его низкого самоуверенного шепота, как последний снег в начале апреля: быстро, бурно, журчащими ручьями, стекающими по истерзанным ночью бедрам.

– …Хочу тебя так, будто год передышка была. Давай сегодня ночью, чтобы до мозолей на члене? Ладно? Я хорошенько для тебя постараюсь, девочка, а ты его за это наградишь сладким поцелуем. А Снеж?! Штырит от тебя, ходить не могу… Больно, бл*…

Я застонала, когда Демка залез в трусики, по животному сжав разбухшие лепестки.

– …У меня сегодня вечером бой в спортклубе. Придешь поддержать? А после устроим свидание. Настоящее свидание… – добавил пронизанным похотью голосом.

От фантазий о том, что он вкладывает в понятие настоящее свидание, соски стали твёрдыми, как пуговицы.

– …Вчера разминка была. Так, поигрались немного. Несерьезно. А я по-взрослому тебя хочу. Заклеймить как свою женщину, – надрывно добавил, покусывая шею и трогая нежную плоть под трусиками.

– Что еще за бой?