Жестокие звезды

Считая, что Аля нарочно меня подставила, я начал честно отвечать на все вопросы. Но когда следователь услышал о ее участии, интерес неожиданно остыл. Видимо, включать племянницу в число соучастников Председатель не позволил, но и обвинение в шпионаже с меня сняли.

В итоге получилось, что я сам откуда-то достал поддельные документы и пытался через Алю и ее дядю получить место в строительном отряде. Зная, что программа обеспечения Зари рабочей силой держалась в секрете, девушка якобы рассказала обо всем Председателю, а тот уже, в свою очередь, доложил особому отделу милиции. Поэтому на суде она выступала лишь как свидетель, о ее участии в подделке документов никто даже не заикнулся.

Изготовление фальшивых документов целиком приписали мне, так же как и угрозу применения насилия. Этих обвинений хватило бы не на один прокол, а на все пять, только теперь в количестве «дырок» уже особой разницы не было. Хватало и одной.

Аля все-таки попыталась извиниться, что так меня подвела. Когда меня выводили из камеры, она тихо произнесла всего три слова: «Поверь, так надо!» Но я ответил ей другими тремя словами, от которых девушка побагровела и молча ушла. В принципе, я ее понимал – кто станет перечить своему дяде-Председателю, пусть и ради любимого человека? Але наверняка пришлось нелегко. Впрочем, хотелось верить, что моя нарочная грубость поможет ей быстрее выкинуть меня из головы.

В соответствии с законами Западно-Европейской Федерации всем, кто получал пять проколов, надлежало жить в изоляции на острове Забвения. Этот кусок земли когда-то принадлежал Канаде, носил имя Ньюфаундленд и был отделен от полуострова Лабрадор проливом Белл-Айл. После войны с роботами и последовавшего за ней передела территорий Лабрадор попал под контроль ЗЕФ, но в результате боев оказался частично затоплен. Северная часть острова тоже оказалась под водой.

Теперь бывший Ньюфаундленд отделяло от материка уже не двадцать, а почти триста километров. Даже миновав охранную систему, бежать из тюрьмы через эту внушительную водную преграду казалось чем-то нереальным. Да и куда бежать? Атлантический океан не переплыть, а захваченная у АС часть материка еще до войны была, по сути, пустыней.

Обо всех этих фактах нам поведал обучающий фильм, что показали непосредственно перед отправкой.

Меня почти приравняли к мертвым. Прожиточный минимум, оплачиваемый государством, сократился в несколько раз. Полагались лишь скромный паек да дешевая одежда. Еще по закону предусматривалась возможность обучаться нескольким специальностям на выбор. Но обучение позволялось лишь образцовым заключенным, а я сильно сомневался, что стану таким.

Нами в лучшем случае будут управлять, а скорее всего, попросту бросят на произвол судьбы. Отныне мы никто. И такими и останемся. И в горе, и в радости. До тех пор, пока…

– Эй, твою налево! Не спи!

Зачем так орать? Я открыл слипающиеся глаза и увидел недружелюбное лицо старшего надзирателя. Тяжело вздохнув, закрыл глаза. Таких рож насмотришься – бессонница замучает. Вот кому самое место в Забвении. Ни за что не поверю, что эта обезьяна – законопослушный гражданин.

Меня снова грубо разбудили.

– Гад! – крикнул я. – Чего нос трогаешь?!

Надзиратель неудачным ударом попал мне прямо в нос. Так как я лишился большинства гражданских прав, лечить его после перелома никто не торопился. Хорошо хоть за эти несколько дней нос уже почти зажил. Организм иногда поражал меня своими возможностями.

– Да я тебя щас разорву и закопаю, твою налево! – Надзирателя, похоже, задел мой вопрос. – Сиди тихо и не смей спать!

Я не стал лезть на рожон и, поморщившись, кивнул. Надсмотрщик отошел и сел в кресло.

Что же со мной будет на острове? Мне и сейчас-то было невесело пребывать в подчинении у идиотов, а ведь так теперь придется жить годами.

Ужасно хотелось выпить чего-нибудь горячительного. Я набрал в легкие побольше воздуха, стараясь разогнать туман в голове.

Не помогало…

В мозгу пульсировала одна мысль – меня предали! Напрасно я искал информацию о планете Заря. Напрасно расстраивался, что ее почти нет. Сразу было понятно, что целью Председателя было упечь меня подальше.

Но чем я заслужил подобную нелюбовь?

«Поверь, так надо». Что Аля хотела сказать этой фразой? И есть ли ее вина в том, что со мной произошло?

Чутье молчало.

Вся жизнь пронеслась передо мной, будто в ускоренной перемотке. Ошибки, нелепости, странные ситуации, в которые я то и дело попадал. Много неясностей.

Чья-то рука мешает фишки, выбрасывает на стол игральные кости. Но клянусь, я найду владельца этой руки. И запихну ему и кости, и фишки глубоко в одно место! И еще – я исполню мечту назло всем. Все-таки я хозяин своей судьбы. И нет смысла жить, если считаешь иначе.

– Тя как звать-то, малец? – хриплым голосом спросил сидящий рядом бугай.

– Сергей, – ответил я.

Разговаривать с будущим соседом желания не было. Час, проведенный в молчании, ничуть не утомил меня.

– А я Кед, – здоровяк протянул руку, я нехотя пожал ее. – А чего тебя сюда?

– Да так. Проколы в деле…

– Гы… Так у всех проколы. Я вот трех человек убил!