Жестокий 2. Тебе не сбежать

Он пунктуален. Приезжает ровно в девять – как всегда. Передаёт мне своё пальто и пока я вешаю его в шкаф, проходит вглубь квартиры. Осматривается. В общем-то и тут ничего нового. Он всегда внимателен и осмотрителен. Приходит ко мне без охраны, но бдительности не теряет. Очень опаслив в любой мелочи.

- Выпьешь чего-нибудь? – после прошлой ночи я с алкоголем, пожалуй, завяжу надолго. Но для избирательного Павла у меня всегда стоит бутылка элитного, выдержанного виски. Он пьёт исключительно его.

- Нет, - Вавилов садится на диван, по-хозяйски закидывает руки на спинку. В общем-то, имеет право. Этот диван, как и всё, что находится в квартире куплено на его деньги. И квартира тоже. Да и я, собственно, его вещь. – Расскажи, как дела, лиса?

Лиса… Так он меня называет, когда в чём-то подозревает. Не знаю, почему именно лиса. Хитрости я за собой не замечала, да и не рыжая. Но раз ему так хочется, пусть называет. Одно плохо, в каждом его слове я слышу подвох. Как будто он уже знает… Нет. Не может знать. У нас и общих знакомых-то нет. Господин Вавилов не опускается до общения с нищебродами, которые тусуются в Виткином клубе. Да и сам он не посещает заведения, ниже пяти звёзд.

- Как дела? У меня? – моё удивление понятно и объяснимо. Потому что он никогда не интересуется моими делами. Разумеется, если эти дела не запрещены им же.

- Да. У тебя, - взгляд до одури тяжёлый. Настолько угнетающий, что я чувствую, как плавится моё и без того хрупкое терпение. Смачиваю слипшиеся губы языком, заставляю себя ответить, как можно беззаботнее:

- Нормально всё, - пожимаю плечами и надеваю беспечную улыбку. – А у тебя?

Он склоняет голову набок, изучает меня. Кажется, ищет признаки лжи.

- Скучала по мне? – вопрос вроде бы обычный, простой. Только я хорошо знаю, что Вавилов просто так ничего не делает и не говорит. В каждом его слове, в каждом движении есть сакральный смысл, постичь который дано не каждому. Однако, я научилась.

- Нуу… Знаешь, я привыкла, что ты уделяешь мне мало времени. Поэтому совру, если скажу, что сходила с ума. Да, мне бывает одиноко и скучно, за тем и хожу в клуб.

Он улыбается. Мой ответ ему нравится. Любому другому, читай - нормальному мужчине - было бы обидно, что по нему не скучают. А вот Павел сразу же раскусит меня и поймёт, что накосячила, если начну клясться в вечной любви и бросаться ему на шею. Я сейчас по минному полю хожу. В прямом смысле слова. Не туда встану и всё – в клочья разнесёт.

- Иди сюда, лисичка, - он заметно смягчается, манит меня небрежным движением руки.

Я сажусь рядом, позволяю себя обнять и уже после прижимаюсь к его груди. За годы наших отношений я научилась быть такой, какая ему нужна в определённый момент. Иногда покладистая, иногда немного строптивая. Иногда я и вовсе стерва, когда Павлу нужна встряска. Я научилась чувствовать его и ему это по душе.

- Я знаю, что ты скучаешь. Знаю, что сидеть в четырёх стенах не можешь. Но пойми и ты меня. Я работаю. Очень много. Иногда устаю. Я не могу каждый день приезжать к тебе.

- Я понимаю, - вздыхаю.

- Вот и хорошо. Но в клуб больше не ходи. Мне, знаешь ли, не к лицу ревность. Я же не зелёный сопляк какой-нибудь, сидеть, изводиться и ждать, пока ответишь.

- Ты приревновал? – спрашиваю с улыбкой. – Серьёзно? Нет, мне конечно, приятно, но… Ты же понимаешь, что у тебя не может быть конкурентов. Тем более в том, что касается меня, - как же неприятно врать. Как мерзко от самой себя. Неужели два часа удовольствия стоили того, чтобы я сейчас чувствовала себя законченной шлюхой? Проще, конечно, винить во всём Витку с её палёным алкоголем или того парня, имя которого до сих пор звучит в голове. Яр… Ярик. Ярослав. Да кого угодно я могу винить. Только в глубине души знаю, что накосячила сама.

- Я не идиот, лисичка, - обрывает мои внутренние метания Павел. - Я в курсе, что ты молодая, красивая баба. Сексуальная и ладная. Понимаю, что вокруг тебя увиваются молодые петухи. И ревную. Да, ревную. Потому что знаю, ты бы на меня даже не посмотрела, будь я каким-нибудь нищим бродягой, - иногда у Павла пролетают словечки из прошлого, от которых он так и не смог избавиться полностью. И тогда я вспоминаю, что он бывший вор в законе, хотя, говорят, бывших воров не бывает. От этого начинают трястись поджилки. Вот как сейчас.

- Ты не бродяга. А «петухи» мне даром не нужны. Не пойду я в клуб, раз ты так нервничаешь. Мм? Хорошо? Теперь ты спокоен? – я растопила глыбу льда в его глазах и теперь он смотрит на меня со смешинкой. Как смотрит пожилой дедушка на своих хулиганистых внучат. Только вот я уже давно не ребёнок, да и Паша на деда совсем не похож.

- Теперь спокоен. Я ведь вчера понял, что ты просто закапризничала. Но так прошибло вот тут, - слегка постучал кулаком по своей груди. – Хотел даже приехать, убедиться, что ты дома. Представляешь? Видишь, до чего довела меня? – то ли Павел перед приездом слегка подвыпил, то ли я, и правда, профессионал своего дела. Сработало. Выдыхаю.