Жестокий герой

- Романо отправил меня в приют, - говорит Арес после пары глубоких затяжек. - Он не собирался возиться с мальчишкой, хотя и приглядывал со стороны. Однажды сказал, будто сразу понял: раз я выжил, пробьюсь на вершину. В счастливый случай Сальваторе не верил. Чувствовал во мне бойца, но решил дать время, поглядеть, проявится ли особый талант. Дьявол раздери, я его не разочаровал. Пытался бежать из приюта раньше, чем научился ходить. Так и норовил прочь уползти. А как подрос, на меня и вовсе не находили управу. Отовсюду я умудрялся спетлять. Сидеть взаперти не желал. На улицу тянуло. Мечтал примкнуть к мафии. С малых лет выполнял мелкие поручения. Другой жизни не знал. Другой жизни там просто не было. Либо нагибаешь ты, либо тебя. Мир вокруг стал главным и единственным учителем. Я схватывал налету. Развивал криминальную карьеру. Карманником трудился, петлял между бандами. Однажды меня поймали, решили выдать урок хороших манер. Молотком.

Помню ту историю. Мороз разливается под кожей. Арес тогда совсем мало рассказал, лишь дал понять, что обидчика своего наказал по полной.

- Мужик принял кражу как личную обиду, - криво усмехается. - Сопливый пацан вдруг обставил крутого босса. Беспризорник обчистил карманы за пару секунд. Такое трудно простить. Одну мою руку превратили в отбивную, а на второй я озверел. Сам плохо помню, как вырвался и завладел молотком. Очнулся, когда уже череп раскроил. Обратил в кровавую кашу. Охрана сбежалась, но скрутить меня не удавалось. В итоге треснули по башке, сдали на милость Романо. Пусть главный шеф решает как быть.

Арес берет новую сигарету, играет ею, пропуская между пальцами. Трюк на автомате проворачивает. Закуривать не спешит, развлекается.

- В тот момент Сальваторе обратил на меня внимание. Всерьез. Взял к себе, начал направлять, приблизил. Относился так, будто я был его сыном. Родные дети стали ревновать, ведь он любил повторять: ты больше Романо, чем реальные Романо.

Огонь вырывается из зажигалки. Опаляет сигарету.

Арес курит так, будто пытается утолить глубинную жажду. И дело явно не в никотине. Глубже. Мрачнее. Опаснее. Смутные догадки до нутра пробирают. Дрожь пробегает по моему враз напрягшемуся телу.

- Романо рассказал правду через пару лет. Выложил суть от начала и до конца, показал материалы расследования. Мне только стукнуло четырнадцать. Характер набирал оборот. Сальваторе понял, что пришло правильное время.

- Разве это не рано? - вопрос вырывается машинально. — Я думала, он объяснил все, когда тебе исполнилось восемнадцать.

- Нет, - хмыкает. - Тогда было бы поздно.

- Поздно - для чего?

- Я должен был узнать, кто мой отец. Осознать, чья кровь течет по моим венам, Сколько во мне отравы, которую придется держать под контролем.

- Постой, ты что, ты...

- Я его сын, — отрезает. - Это не изменить.

- Да, никто не выбирает родителей, - нервно киваю. - Но почему ты решил, будто у тебя разовьются безумные склонности? Черт возьми, ты совсем другой. Ты бы никогда не причинил вреда беременной женщине. Ты бы не тронул детей. Я даже вообразить это не могу. Ты не такой!

Последняя фраза звучит совсем истерично. Замолкаю. Разум обжигает издевательский вопрос. О ком я сейчас прокричала? Об Аресе или о себе самой?

Я не похожа на своего отца. Я другая. И он - другой.

- Я вовремя обо всем узнал, - выпускает дым в небо. - Вовремя сделал выводы. Но во мне это есть. Глупо отрицать. Природу нельзя исправить. Такую породу не вытравить.

- Чушь, - шепчу и поджимаю губы. - Бред. Мы сами свою жизнь строим, сами делаем выбор и решаем, как дальше поступить. Просто некоторым проще уйти в темноту. Чтобы оставаться на светлой стороне, нужно прикладывать гораздо больше усилий.

- Я не на светлой стороне.

- Но ты и не во тьме.

Арес ограничивается ухмылкой.

Я больше ничего не говорю, однако в этом действительно есть смысл. Может, он и не добрый. Далеко не хороший парень. Но и не злой. Совсем. Не законченный ублюдок, у которого нет ничего святого.

Чужой среди своих. Свой среди чужих.

Он стоит на границе двух миров. Всегда остается между. Грань тонкая. Хрупкая очень. Только Арес никогда ее не пересечет.

Я начинаю понимать его слишком хорошо. И это до жути пугает.

Мужчина затягивается сигаретой, а я не могу оторвать взгляд от полных, идеально очерченных губ.

А лицо? Дьявол. Какое же у него лицо. Холодное. Будто высеченное из камня. Но под смуглой кожей растекается чистое пламя. Буйное. Бурное. До одури горячее.

Арес ловит мой взгляд - и я обжигаюсь. Однако отвернуться не могу.

- Отец Романо всю жизнь гулял, изменял законной супруге со всеми подряд, - заявляет мужчина.

- Ни одной юбки не пропускал. Сальваторе решил хранить верность до гроба. Выбрать единственную женщину и оставаться с ней до последнего вздоха. Назло своему отцу. Дал клятву самому себе. Держит до сих пор. Его пример помог мне определиться. Направил вперед,

Арес залпом выпивает стакан виски. Не кривится. Бровью не ведет. Наливает новую порцию. Снова пьет.