Жезл маршала. Василевский

   — Пусть сами решают...

   — А ты... ты будешь на свадьбе у опального маршала?

   — Шутишь, Георгий! Как же мне не быть на свадьбе сына?

(Свадьба старшей дочери маршала Жукова Эры и лейтенанта Юрия Василевского состоялась в августе 1948 года. Родные, друзья и гости собрались за свадебным столом на даче Георгия Константиновича в Сосновке. Но Василевский в этот день был очень занят по службе (Сталин проводил в Кремле совещание с военными) и на свадьбу приехать не смог; позже он поздравил молодых.

   — Желаю вам, дорогие Юра и Эра, счастья в жизни! — сказал он, поцеловав обоих. — Надеюсь, вы подарите нам с мамой внуков.

Эра заметно покраснела, а Юрий не растерялся и бодро ответил:

   — Внуки будут, отец!..

И как рады были Жуков и Василевский, когда у их детей родилась дочь Саша, а позже — дочь Таня. — А.3.).

Однажды в начале февраля 1948 года маршал Василевский решал у Сталина вопросы по линии Генерального штаба, и тот вдруг спросил:

   — Как дела у товарища Жукова в Одессе? Навёл он там порядок в войсках? — В глазах вождя блеснула хитринка.

   — Навёл, товарищ Сталин. — Василевский смотрел на него не мигая. — Скажу вам больше: в боевой подготовке округ поднялся на ступень выше. Жуков всё время проводит в войсках, и это дало свои плоды. Правда, в стиле руководства у Жукова есть ещё недостатки...

   — Если в Одесском военном округе Жуков навёл порядок, тогда не послать ли нам его в другой округ, чтобы и там он поднял уровень боевой подготовки? — И, не дождавшись ответа начальника Генштаба, Сталин продолжил: — Да, мы пошлём его в другой округ...

Вскоре морозным февральским утром Жуков неожиданно приехал в Москву.

   — Привет, рыцарь чести! — раздался в трубке чей-то бодрый голос, и Василевский не сразу узнал, кто это.

   — Ты, Георгий? — наконец выдохнул он.

   — А кто же ещё? — весело отозвался Георгий Константинович. — Прибыл из милой сердцу Одессы. Хотел зайти к тебе в Генштаб. Примешь? Или тебе надо получить добро у Хозяина? — В голосе Жукова Василевский уловил иронию.

   — Перестань, Георгий, — осадил его Александр Михайлович. — Помнишь, я говорил тебе перед Сталинградской битвой, что мы с тобой друзья до гроба? И сейчас могу повторить эти слова. Ты где находишься, на военном аэродроме? Я пошлю за тобой машину.

   — Не надо, Саша, меня тут встретили. Я еду к тебе...

И вот он, Жуков, — живой, энергичный, волевой, каким он был на фронте.

   — Привет, Саша! — Они обнялись и расцеловались.

   — Садись, Георгий, и рассказывай, как там, в округе? — Василевский сел рядом.

Они беседовали откровенно, как бывало не раз, ничего не скрывая друг от друга. Но в голосе Жукова слышались горечь и невыстраданная боль от всего того, что пережил он в Одессе.

   — Понимаешь, я наводил в округе порядок, а меня обкомовские чины пытались обвинить в том, что я диктатор, что самовольничаю, подмял под себя местную власть. Донесли вождю...

   — Кто это сделал? — прервал друга Василевский.

   — Ты даже не представляешь! — воскликнул Жуков. — Первый секретарь обкома партии Алексей Кириченко. По должности он член военного совета и обязан мне, командующему округом, всячески помогать, а он ставил палки в колеса, то и дело жаловался Сталину на мои якобы диктаторские замашки. И что ты думаешь? Вскоре в округ прибыла комиссия во главе с Булганиным для проверки сигналов, поступивших в Москву.

   — А ты даже не встретил военного министра! — упрекнул его Александр Михайлович. — Когда мне сообщили об этом, я не поверил.

   — А кто он такой, этот Булганин? — вскипел Жуков. — Что он смыслит в нашем военном деле? И потом, я был на учениях и встретить спецпоезд, на котором прибыл Булганин со своей свитой, не мог.

   — Гордость, Георгий, у тебя бьёт через край! — снова упрекнул его Василевский. — Ты можешь не уважать Булганина как человека, но коль он военный министр, твой прямой начальник, ты обязан был встретить его и отдать рапорт.

   — Встать перед ним по стойке «смирно»? — усмехнулся Жуков. — Никогда в жизни! Есть только один человек, перед которым я вытяну руки по швам, — это генералиссимус Сталин. Ну и тебе, начальнику Генштаба, мог бы отрапортовать, — улыбаясь, добавил он. — Дружище, хватит обо мне. Как у тебя дела?

   — Всё хорошо, а вот за тебя у меня душа болит, — признался Василевский.

   — Ладно, Саша, пойду, а то у меня ещё уйма дел в столице. — Жуков встал, надел фуражку. — Утром я улетаю в Свердловск.

   — А туда зачем? — спросил Василевский.

   — Ты что, не в курсе дела? — удивился Жуков. — Меня назначили командующим Уральским военным округом. Так что в Одессу я больше не вернусь.

   — Мне говорил Сталин, что хочет перевести тебя в другой округ, чтобы ты, как и в Одессе, навёл порядок, добился желаемых результатов в боевой подготовке, — сообщил Василевский. — Но я не думал, что сделает он это так скоро.

   — У меня к тебе дело, — продолжал Жуков. — Позвони Сталину и попроси, чтобы он принял меня. Надо кое-что доложить ему.

На какое-то время Василевский задумался: надо ли ему звонить?

   — А сам чего не позвонишь? — спросил он.

   — Боюсь, что мне вождь откажет в аудиенции, — усмехнулся Георгий Константинович. — Я это чувствую.