Жгучая тайная страсть. Личный театр Эдуарда Тополя

Забирает у нее блокнот, швыряет его в сторону и отходит на несколько шагов, смотрит на Веселину.

Ах, какая весна! Какая весна! (С озорством) Иткинд, ты видишь?

ВЕСЕЛИНА (сойдя с табурета). Исаак Яковлевич, я не буду вам позировать.

ИТКИНД (изумлено и по-детски обижено). Почему?

ВЕСЕЛИНА (растеряно). Ну, я… Я на работе…

ИТКИНД. Так бросьте! Зачем вам работа? Сколько они вам платят? Я буду платить больше! Я же теперь богатый, сам Рузвельт купил мои скульптуры! Мы сделаем Весну!

ВЕСЕЛИНА. Исаак Яковлевич, извините, я не натурщица. Мне поручено взять у вас интервью.

ИТКИНД (поспешно). Я дам! Десять интервью! Но я хочу сделать с вас Весну! Вы понимаете?

ВЕСЕЛИНА. Но я не буду раздеваться.

ИТКИНД. И не надо раздеваться! Я вас и так вижу.

ВЕСЕЛИНА (подозрительно). В каком смысле?

Иткинд, не отвечая, уходит за кулису и возвращается с двумя тяжелыми ведрами.

А вы меня из какого дерева будете делать?

ИТКИНД. Вас? (Вываливает из ведер глину на кусок мешковины на полу) Вас я буду делать из глины.

ВЕСЕЛИНА (удивленно-обижено). Из глины? Почему?

Иткинд молча надевает лежавший на топчане рабочий фартук.

Потому что Бог сделал женщину из глины?

Иткинд молчит, завязывает фартук.

Хорошо, пускай из глины… (Направляется за кулису)

ИТКИНД. Вы куда?

ВЕСЕЛИНА. За глиной. Тут же мало. А там у вас в прихожей еще шесть ведер…

Уходит и возвращается с двумя ведрами, вываливает из них глину на ту же мешковину. Снова уходит.

ИТКИНД (ей вслед). Русская женщина!..

Веселина возвращается еще с двумя ведрами, снова вываливает глину.

ВЕСЕЛИНА (устало). Еще нужно?

ИТКИНД. Весна в шляпе. Ви где-нибудь видели весну в шляпе?

ВЕСЕЛИНА (Снимает шляпу, встряхивает и распускает волосы) Если меня согласен лепить Иткинд! Я читала, вы отказали Айседоре Дункан! (Становится на табурет, снимает пиджак) Давайте, я готова.

ИТКИНД (восхищено). Красавица!.. Айседора хотела позировать полчаса. Конечно, я отказался. За полчаса можно сделать ребенка, но нельзя сделать скульптуру. Вы можете позировать целый день?

ВЕСЕЛИНА. У меня эфир в девять вечера. До вечера я ваша. Но больше я ничего не сниму.

ИТКИНД. А как вас зовут?

ВЕСЕЛИНА (уязвлено). Меня? Я же сказала: я Веселина-Мари.

ИТКИНД. Мари, я медленно работаю, очень медленно. Вы сможете позировать несколько дней?

ВЕСЕЛИНА. А моя скульптура будет на выставке?

ИТКИНД (обходит Веселину вокруг). Ну… Если получится так, как я вас вижу…

ВЕСЕЛИНА. Ню?

ИТКИНД. Что?

ВЕСЕЛИНА. Вы меня видите ню?

Иткинд, засучив рукава, подходит к куче глины и начинает мять ее, посматривая цепко на Веселину, словно прицеливаясь.

Веселина топчется на табурете, не зная, что ей делать.

ВЕСЕЛИНА. А как мне стоять?

ИТКИНД. Как хотите. Просто стойте.

ВЕСЕЛИНА (подняв руку и меняя позы) Так? С поднятой рукой или опущенной?

ИТКИНД. Так ви не сможете стоять долго. Просто стойте. Как свободная советская женщина.

Пауза. Веселина стоит на табурете, Иткинд мнет глину.

ВЕСЕЛИНА. А мне можно разговаривать?

Иткинд не отвечает.

А вы можете что-то рассказывать?

ИТКИНД. Что?

ВЕСЕЛИНА. Ну, что-нибудь. Вашу биографию. Для интервью…

Иткинд уходит, возвращается с ведром, наливает из него воду в глину и продолжает разминать ее, сосредоточенно вглядываясь в Веселину.

Алло! Исаак Яковлевич!

ИТКИНД (отстранено). Вус?

ВЕСЕЛИНА (в отчаянии). Вы обещали интервью. Расскажите о себе…

ИТКИНД. Тов. (Отстранено и почти машинально). Я родился в 1871 году в маленьком местечке возле Сморгони Витебской губернии. Мой отец был хасидским раввином… Вы знаете, кто такие хасиды?

ВЕСЕЛИНА. Ну, это такая секта…

ИТКИНД. (работая и думая о работе). Нет. Все так думают, но это не так. Хасиды говорят: жизнь нам дана Всевышним для радости и любви. Если ты соблюдаешь законы, данные Господом, то жизнь это праздник, ви согласны?

ВЕСЕЛИНА. Я согласна, что ваш папа был раввином…

ИТКИНД. И дедушка! Я закончил ешиву и тоже стал раввином…