Жиган против банды

Ничего не понимающий помощник согласно кивнул и быстро юркнул за дверь. Он работал с Фалунчуком достаточно давно, чтобы ничему не удивляться, однако резкий и неприятный голос генерала поразил помощника гораздо больше, чем порученное задание. Хотя достать необходимые материалы, в данный момент находившиеся у следователей, было очень непросто.

Когда за помощником закрылась дверь, Фалунчук отхлебнул из чашки кофе и невидящим взглядом уставился на несгораемый японский сейф, стоящий у противоположной стены кабинета. В его седой голове происходила колоссальная работа. Мысли роились, словно потревоженный улей, но Фалунчук никак не мог выбрать из этого хаоса то, за что можно зацепиться.

«Черт знает что! – про себя выругался он. – Если проанализировать имеющиеся факты, получится следующее: полковник Кузьмин решил срочно заняться некой террористической организацией, которая заявила о себе совсем недавно. А через несколько дней, когда ему удалось собрать кое-какие материалы, его расстреляли в упор в аэропорту. Вопрос: что он делал в Шереметьеве? Ответ: скорее всего кого-то встречал. И этот кто-то должен был ознакомиться с секретными документами, лежащими в «дипломате» полковника… – И вдруг у Фалунчука возникла догадка, поразившая его наподобие молнии: – Черт меня побери, если я ошибаюсь, но Кузьмин встречал Константина Панфилова, секретного агента Жигана!»

Фалунчук потянулся к телефону и, чувствуя, как дрожат руки, набрал домашний номер телефона Константина. В трубке послышались длинные гудки – один, второй, третий, десятый, затем автоответчик голосом Константина предложил наговорить необходимую информацию после длинного сигнала. Не дождавшись сигнала, генерал прервал связь. В доме, расположенном на Беринговом проезде, никого не было. Не оказалось Панфилова и в мастерской-мансарде на Арбате, и тогда Фалунчук решил предпринять последнюю попытку.

«Попробую сбросить ему информацию на пейджер и попрошу связаться со мной немедленно. Вдруг и вправду Константин в Москве?»

Потекли долгие минуты ожидания. Вопреки желанию Фалунчука абонент не перезвонил ему в ближайшие полчаса. Генерал не на шутку разволновался. Он прекрасно знал, что, согласно инструкции, Жиган не должен расставаться со своим пейджером, чтобы Фалунчук мог отыскать его в экстренном случае.

«Хотя, может быть, зря я себя накручиваю? Может быть, сидит сейчас Константин с Ларисой в театре или в концертном зале и кайфует в свое удовольствие. Капиталисты давно уже ставят защитные системы, чтобы зрителей и слушателей не отвлекали трели пейджеров и мобильников!»

Оставался еще один вариант: позвонить в Женеву и тактично расспросить Ларису о местонахождении Панфилова. Фалунчук не хотел беспокоить ее по весьма важной причине: он знал, что у Ларисы в последнее время проявлялась довольно тяжелая форма депрессии. И если Константина нет в Швейцарии, а Лариса заподозрит что-то неладное, то болезнь может обостриться. После долгих колебаний генерал все же решился на этот шаг. Он набрал код Женевы, затем номер Панфилова, который оставил ему ныне покойный заместитель, и, мысленно перекрестившись, приготовился к тяжелому разговору.

Когда в трубке раздался звонкий голос Ларисы Быстрицкой, Фалунчук вежливо поздоровался:

– Здравствуйте!

– Валерий Андреевич?! – искренне обрадовалась та. – Неужели это вы?

– Я, – сказал генерал, а про себя подумал, что Лариса совсем не похожа на больную – вон как звонко и весело щебечет. – Как дела?

– Все нормально, Валерий Андреевич, – Константин Второй в норме…

«Она жизнерадостна и ничуть не взволнована, – обрадовался Фалунчук. – Если бы Панфилова вызвали в Москву, она была бы опечалена и грустна. Наверное, я все-таки ошибся. С одной стороны, досадно, что интуиция начинает меня подводить, но с другой – слава богу, что Жиган по-прежнему в Женеве».

Пауза затягивалась, и генерал хотел было позвать к телефону Панфилова, но Лариса его опередила.

– Если вы хотите поговорить с Константином, то его нет.

– А где он? Небось катается на лодке?

– Нет. Он уехал на рыбалку вместе со своим бывшим однополчанином три дня назад. Обещал вернуться через неделю.

– Не оставил номера телефона, по которому его можно будет найти?

– Нет. Обещал звонить сам.

Внутри у Фалунчука все похолодело: он догадался, что легенду с рыбалкой и однополчанином Панфилов придумал. Если бы все это было правдой, Константин обязательно сообщил бы свои координаты.

– Когда, говоришь, он уехал?

– В четверг, три дня назад. Он был в Амстердаме, пока его друг «обрывал» наш телефон. Пришлось дать ему номер отеля, в котором Константин остановился. В тот же вечер Константин сообщил мне, что собирается провести со своим однополчанином целую неделю… Что-нибудь случилось? – В голосе Ларисы появились взволнованные нотки.

– Нет-нет, все нормально, – нарочито бодро отозвался Фалунчук. – Извините за беспокойство. Я перезвоню, когда Константин вернется со своей рыбалки.