Жил-был гном [= Здесь был гном]

У Крокетта расширились глаза.

— А где он прячет яйца?

— Кончайте базар, — встрял в беседу утомленный Мугза. — Давайте драться.

Он прыгнул на Друка, нашедшего все-таки самый острый обломок горшка. Броки Бун и Гру Магру с радостью поддержали инициативу, и пещера загудела от возбужденных воплей. Пытавшийся вмешаться Крокетт волей-неволей был втянут в самую гущу свалки.

После Крокетт долго вспоминал чувство удовольствия, которое он испытал, хватая Мугзу за волосы. Да и раскопки антрацита уже не вызывали в нем прежнего отвращения. Возможно, и Гру Магру, и Броки когда-то были людьми? Тогда надо поторопиться, пока гномовская извращенная психология не завладела Крокеттом окончательно. Он даже начинал чувствовать отвращение к дневному свету. Скорее, скорее добраться до Подграна; хотя тот и не был гномом с высоким коэффициентом интеллекта, но колдуном он был наверняка. Яйца Кокатрис. Красные… Забастовка.

Утром Броки накормила его супом. Видимо, сказывался ее давнишний интерес к поцелуям. Время от времени она предлагала Крокетту один, но он неизменно отказывался. Тогда она стала кормить его завтраками.

Доедая заржавленный обломок, Крокетт утешал себя тем, что уж железа он вводит в организм достаточно. Вначале он задумался о своих внутренних органах, но они представлялись в виде отвратительной зубчатой передачи и доставили Крокетту немало неприятных минут. Может быть, подсыпать Императору наждака? Хотя вряд ли это выведет его из строя…

— Как насчет забастовки, Броки?

— Отлично, — она улыбнулась, и Крокетт содрогнулся. — Сегодня все гномы соберутся в Пещере Совета. Пошли копать.

Копать… копать… а тут еще этот проклятый надсмотрщик… Копать… драться… Через пять столетий закончился бесконечный рабочий день…

Поток гномов вливался в Пещеру Совета, полную зеленых блестящих сталактитов. Головы-луковицы, огромные рты, глаза… Драки завязывались дюжинами.

Гру Магру, Мугза и Друк заняли места возле Крокетта. На полу пристроилась Броки Бун.

— Давай, — шепнула она. — Скажи им про все.

Крокетт взобрался на выступ, оглядел ряды гномов, залитые сверхъестественным серебристым сиянием.

— Товарищи гномы!

Слабый голос его усилился акустикой пещеры и громом прокатился под сводами. Это придало Крокетту бодрости.

— Товарищи гномы! Почему мы должны трудиться по двадцать часов в день? Почему мы не смеем есть антрацит, выкопанный нашими же натруженными руками?! И в это же самое время кровосос Подгран сидит в своей ванне и потешается над вами! Над нами, товарищи гномы, ибо я теперь один из вас! И я знаю, что Император один, а нас много! И нам тоже нравится грязевой суп! Три раза в день! И если мы все, как один, сплотив ряды, откажемся работать, то никакая сила не заставит нас повернуть!

Крокетт выдержал внушительную паузу. Теперь пора тронуть самую чувствительную струну гномьих сердец.

— Знайте же, что кровосос (нет, кровосос уже был…) захребетник Подгран! — он будет отнекиваться, он будет открещиваться от идеи закона, запрещающего драки! Но поверим ли мы Императору? Нет, нет и еще раз нет! Тысячи гномов встанут на защиту своих прав, и властям придется капитулировать перед единством наших сердец!

— Я не знаю насчет капитуляции, но заколдует он нас наверняка, — печально пробормотал пессимист Друк.

— Не посмеет! Не всегда императорский бутерброд будет падать грязью вверх! И это будет наше последнее слово!..

Последнее слово выразилось в грандиозной свалке. Но Крокетт был доволен. Завтра гномы не выйдут на работу. Завтра все они соберутся в Пещере и будут ждать развития событий.

Этой ночью он спал хорошо.

Утром Крокетт отправился в Пещеру Совета, прихватив с собой непривычно тихую Броки Бун. Величие происходящего наложило отпечаток на ее бурную натуру.

Пещера, вмещавшая с легкостью тысячи красно-голубых гномов, выглядела весьма красиво. «Да, — подумал Крокетт, — так оно и должно быть. Или сегодня, или никогда…»

Вошел унылый Друк.

— Из-за вас я не приготовил Императору грязевой ванны, — дрожащим фальцетом произнес он. — Он в ярости. Слышите?

Действительно, из-за одной стены доносились отдаленные скрипящие звуки непонятного происхождения. Впрочем, теперь понятного.

Подошли Мугза и Гру Магру.

— Он придет совсем один, — радостно сказал Гру. — Вот это будет драка!

— Будет… — проворчал Мугза. — Я уже не могу терпеть… Давайте драться сейчас!

— Вон в углу спит какой-то гном, — поспешно сказал Крокетт. — Если ты до него доберешься, то получишь полное удовлетворение.

Мугза собрался было отправиться на поиски, но как раз в это время в пещеру вошел Подгран Второй, Император Дорнсетских гномов.

Крокетт впервые увидел его без грязевого покрытия и сразу пришел к мысли, что Император соединяет в своей особе самые отвратительные черты каждого ранее виденного Крокеттом гнома. Полученный результат не поддавался описанию.

Подгран остановился, покачиваясь на коротких кривых ногах.

— У меня гости, — прорычал он. — Ага! Друк!.. Где, во имя девяти испаряющихся геенн, моя утренняя ванна?!

Друк моментально исчез из императорского поля зрения.