Жил мальчик, Вася Носов…

Успокоилась даже от такой мысли, на шаг перешла. А кролик, вместо того, чтобы остановиться, вдруг разогнался и ка-ак прыгнет прямо на зеркало, на стене.

– ой, что сейчас будет – испугалась Хвостикова, даже зажмурилась от страха.

Открыла глаза, смотрит, а кролика нет, вернее он есть, но уже как будто внутри зеркала куда-то бежит.

– что же это такое? – думает Хвостика – как же это возможно?

А сама уже к зеркалу подбежала и – раз, даже не заметила, как тоже внутри него очутилась.

– что же это я, в зазеркалье теперь, или все-таки в стране чудес? – подумала Маша вслух.

– ну, это смотря с какой стороны зеркала посмотреть – раздался рядом чей-то знакомый голос.

Обернулась Маша, а в воздухе, около нее чья-то улыбка повисла, широкая такая, искренняя.

– где-то я это все уже видела – думает Маша, – что-то это все мне напоминает.

– еще бы не напоминало – отвечает ей улыбка – когда ты меня с первого класса видеть привыкла. Просыпайся, Машка, уже звонок.

Протерла Хвостикова глаза, а над ней Васька стоит, улыбается как чеширский кот.

А вы думали – Машка в страну чудес прибежит, или в зазеркалье? Хорошо бы, конечно, но ей туда бегать некогда совсем. Ей нужно к олимпиаде по математике готовиться, и по химии…и по литературе, конечно.

Вредность Бармалеева.

Любил Бармалеев вредничать. И ябедничать тоже любил. Хлебом его не корми, лимонада не наливай – только повредничать и поябедничать разреши.

Подножку, например, Корзинкину поставит, Хвостикову за косичку дернет, Чижиковой в учебнике рожицу какую-нибудь нарисует – и радуется.

А уж если на Васю Грозе Никаноровне чего-нибудь наябедничать умудрится – вообще счастье искреннее испытывает. Такой уж Бармалеев человек.

– неправильная ты, Бармалеев, пчела – обижались на Бармалеева ребята.

– может быть и не правильная – соглашался в таких случаях Бармалеев – но жало все-таки видимо как надо работает, а то бы вы тут как ужаленные не прыгали.

Надоел, словом, этот Бармалеев всем поведением своим так, что уже сил никаких терпеть его не осталось.

– Баста – однажды не выдержал Вася, – достаю топор войны! (ну это он так фигурально выражаясь заявил, имея в виду не буквальный индейский тамагавк)

На самом деле Вася шарик воздушный с гелием достал. (ну это газ такой, которым шары надувают)

Вдохнул Вася гелия из шарика воздушного в себя побольше, и стал у Васи голосок то-о-неньким-претоненьким (хорошо, что волк из одной сказки о таком способе не слышал) и по телефону Бармалееву позвонил.

– Алло, – говорит своим тоненьким голосом Вася – это небезызвестный Слава Бармалеев?

– Бармалеев, конечно, кто же еще – отвечает Бармалеев.

– Как хорошо, что я вас застала, – говорит Вася. – это вас с телевиденья беспокоят.

– да что вы? – обрадовался Бармалеев, очень он телевиденье уважал.

– мы хотели бы вас к нам на передачу пригласить.

– ой, конечно! – еще больше обрадовался Бармалеев. – а почему именно меня?

– как Слава, вы разве не слышали, лига выдающихся негодяев решила вручить вам приз за первое место, поговаривают, даже, что они собираются пригласить вас в свои ряды!

– лига выдающихся негодяев? – растерялся Слава. – а откуда они про меня узнали?

–как – пищит Вася – вы разве не знаете? Вас ваши одноклассники на конкурс лиги номинировали, за ваши так сказать выдающиеся заслуги в области мелкого негодяйства.

– нет, знаете, я наверное как-нибудь в следующий раз. – забормотал Бармалеев, некогда мне пока. – и трубку поскорее повесил.

А кому хочется на весь мир так прославиться?

Вредничать и ябедничать с тех пор Слава стал гораздо меньше. Наябедничает иногда немножко,в силу привычки. Но потом поскорее извиниться спешит.

– прости, мол, Васька – привычка, она же вторая натура, эх.