Жил на свете человек. Как мы стали теми, с кем родители говорили не общаться

– Но представь, однажды он привел действительно убийственный аргумент, на который я не нашлась что ответить. И даже сейчас не знаю, как на это возразить. Наверно, поэтому и езжу к психотерапевту и на собрания группы. Он как-то выдал мне правду-матку: «А зачем мне бросать пить? Может, у меня это единственная радость в жизни и осталась».

Теперь я понимаю, что так оно и есть.

И у многих в рассказах это проскакивает, многие зависимые говорят о внутренней пустоте.

Это может звучать по-разному, косвенно: «Мне скучно», «Мне все время чего-то не хватает», «Я как будто что-то потерял и пытаюсь найти». Но, по сути, все сводится к одному: ощущению абсолютного вакуума внутри себя. И даже не вакуума, а черной дыры в груди, которая засасывает в себя все – весь свет, всю энергию человека – и порождает только тоску вокруг. Это и есть самое страшное, на мой взгляд. Человек испытывает постоянный духовный голод, чаще всего даже не осознавая этого, и, принимая наркотики или алкоголь, именно его и пытается утолить, заполнить вакуум, накормить свою личную черную дыру.

Спаси себя сам. Антон

Рассказ Олеси на меня произвел сильное впечатление, мне показалось, что я всю жизнь знал ее брата, хотя в реальности не был с ним знаком. Я слушал ее и «вспоминал», каким он был в юности, какими способностями наделила его природа: идеальным музыкальным слухом, феноменальной памятью, математическими и аналитическими талантами. Я зримо представлял, как он играет на скрипке, готовится к поступлению в консерваторию, вот за один вечер умудряется прочитать толстенную книгу, запоминая при этом все чуть ли не дословно, вот сочиняет свои первые стихи. И как мало-помалу болезнь начинает все это у человека отнимать, словно на клавиатуре судьбы стала залипать клавиша Delete. Больно и обидно.

Что же касается лечения моего племянника Дениса, то сперва все шло по плану: ему провели детоксикацию, он успешно прошел все назначенные сессии психолога, затем курс реабилитации. Мы все были счастливы этому. Шесть с половиной месяцев Дэн был чистым, все шансы были на то, что ремиссия окажется устойчивой. Тем более неожиданным ударом для нас стал его жесткий и стремительный срыв: ровно через неделю после начала рецидива Денис погиб, упав с балкона восьмого этажа на какой-то разгульной вечеринке. Была это нелепая случайность или намеренное действие самого Дениса – никто так и не смог прояснить ни нам, ни следствию.

Сегодня, спустя почти год после нашей встречи с Олесей в клинике, я все чаще думаю о ней и ее брате. Надо бы позвонить, узнать, как там у них дела, продолжают ли они с мамой бороться с зависимостью Сергея, с этой ставшей для многих такой обычной, но оттого не менее жуткой болезнью или тоже опустили руки. Как я, как наша семья.

Я вспоминаю слова Олеси о черной дыре и осознаю, что все острее ощущаю ее в своем сердце. Я думаю о том, в какую сторону могла повернуть история болезни Дениса, как могла сложиться… нет, не сложиться, а развиваться его судьба, если бы кто-то из нас, да что там кто-то, я, именно я сам – не сдался, не плюнул бы на все после роковой неудачи и рецидива болезни, а нашел бы в себе силы продолжать бороться за жизнь родного, такого дорогого человечка, продолжал бы поддерживать его родителей…

Думаю, наверное, мы просто недостаточно любили его или стали уже неспособными к любви, потому и не смогли заполнить ту голодную черную дыру в его сердце.

И, стало быть, спасать нужно было не столько Дениса, сколько нас самих. Не зря же и Серафим Саровский говорил: «Спасай себя сам, и вокруг тебя спасутся тысячи». Мы не пытались. Я не пытался.

Знаете, иногда так отчаянно хочется верить в существование параллельных вселенных… Может, хотя бы в какой-то из них жизнь нашего мальчика не оборвалась так рано и так бездарно, и я не чувствую там своей чудовищной вины и этой постоянной, ноющей, непроходящей боли в сердце.

Зависимые друг от друга

Обществу давно необходимо признать тот факт, что зависимость – это не какой-либо индивидуальный порок конкретного человека, а прежде всего болезнь, и болезнь крайне серьезная и опасная. Этот недуг постепенно и глубоко проникает во все системы организма, меняя личность человека, поражая и подавляя ее изнутри. Но окружающие, как правило, видят перед собой лишь опустившегося, вызывающего отвращение индивидуума, который полностью выпал из социума. И единственное желание у большинства людей в подобном случае – как можно быстрее пройти мимо. Не заметить, отвернуться, всем видом показать, что это не твое дело, поскорее выкинуть из головы.

Часто подобное отношение проявляется, даже когда речь идет о близком человеке, родственнике. Ведь это же какой позор, как стыдно перед социумом иметь такого отца или брата!