Жильбер Ромм и Павел Строганов

В какой степени эти «уроки» были усвоены Павлом Строгановым? Прежде всего надо отметить, что политика действительно стала наиболее подробно освещаемой в его корреспонденции темой. Любопытно, что особое внимание он уделял продовольственному вопросу, считая основной причиной народных волнений недостаток хлеба. Едва ли не в каждом письме он так или иначе касался этой темы, сообщая, как обстоят дела со снабжением населения продовольствием: 9/20 сентября 1789 г. – «Здесь жатва хотя и была хороша, однако же весьма трудно достать хлеба, и не знают к чему сие приписать; говорят, что много вывозят для императора (хотя вывоз весьма строго запрещен)»[701]; 23 сентября / 4 октября – «Здесь все весьма тихо, хлеб не редок как был прежде и так народ не бунтуется»[702]. Любопытно, что уже на следующий день после того, как это было написано, в Париже начались волнения, вылившиеся в поход плебса на Версаль. Впрочем, и в дальнейшем продовольственная проблема постоянно находила отражение в письмах Павла: 11/22 ноября 1789 г. – «Все мирно теперь в Париже и хлеб не редок»

[703]; 2/13 декабря – «Здесь все мирно, и уверяют что меры взятыя, снабдили Париж хлебом на целую зиму»[704]. Письмо от 17/28 декабря 1789 г. также показывает, что перспективу гражданского умиротворения во Франции Павел Строганов связывал именно с благоприятным урожаем грядущего года. В небольшой приписке к этому посланию Ромм добавляет: «…Мы можем лишь повторить, что порядок и безопасность укрепляются с каждым днем, что все идет к установлению мира и что мы здесь пользуемся всеми благоприятными возможностями, которые нам предоставляются в данных обстоятельствах»[705]

. Любопытно, что двумя неделями позже младший Строганов почти дословно повторит то же самое: «Я не имею ничего другого вам сказать, как только, что здесь все спокойно и в мире»[706].

Впрочем, это далеко не единственное совпадение в оценках ситуации учителем и учеником. Так, в их письме от 25 ноября / 6 декабря Ромм описывает ее в выражениях, весьма схожих с приведенными выше высказываниями Павла: «Здесь царят порядок и мир; хлеб, столь необходимый для их поддержания в народе, обилен и хорош»[707]. Есть и другие примеры, свидетельствующие о близости взглядов Ромма и младшего Строганова. Выше уже приводилась положительная оценка Роммом деятельности маркиза де Лафайета и Байи

[708]. Подобным же образом отзывается о роли Лафайета в событиях 5–6 октября и Павел Строганов, выражая в письме отцу как собственное мнение, так и мнение наставника («Я с господином Ромом думаю»). Отметим также, что из всех существовавших тогда версий о причинах стихийного похода парижан на Версаль Павел приводит ту, которой придерживались наиболее последовательные сторонники революции, а именно: действия парижан стали ответом на «заговор» противников реформ:

…Теперь Париж весьма спокоен, меры которыя взял маркиз de la Fayette для сего, не оставляют никакого страха для совершеннаго мира; нынешния мятежи меня ни под каким видом не удивляют, но на против кажутся весьма натуральными, ибо французской народ переменяет свою constitution

, что и причиняет великое множество не довольных, которыя думают привесть паки древную чрез оныя, они желают внутренной войны и есть многия кой боятся чтоб она не случилась, но я с господином Ромом думаю что ето совсем без основания, по хорошим мерам которыя против ея взяты. Не давно что было еще в Париже великое смятение причиненное одним пиром данным королевскими лейб-гвардиями, в котором они произносили в пресудствии короля и королевы многия ругательства против l’assemblйe nationale и народнаго банта, которой есть синяго, краснаго и белаго цветов, бросив его под ноги, и тем вооружили против себя около пятнацати тысяч человек из парижскаго гражданскаго войска, пришедших в Версалию под предводительством маркиза de la Fayette, сии последния их прозбами принудили короля со всею его фамилиею переехать в Париж, где он и пребывает в Tuileries охраняем гражданским войском а не лейб-гвардиями; с тех пор все в Париже в совершенном мире. L’assemblйe nationale также от ныне пребудет в Париже. Я вам советую не тревожится о нас, ибо я уверен что нечего боятся[709].