Жильбер Ромм и Павел Строганов

Г-н граф сообщит Вам, мой дорогой друг, о причинах прискорбного молчания, которое я хранил по отношению к нему. Я же Вам скажу о причинах моего молчания в отношении Вас. Отъезжая, Вы поручили мне выслать Вам сертификат Великого Востока, но, когда я Вам это обещал, я думал, что завершение основной части нашей тяжбы, решившейся в нашу пользу, вернет нам привычный поток благодеяний со стороны этого института. Я ошибался. Хотя Великий Восток и заставил нас сторицей заплатить за свое уважение и дружбу, парижское отделение (chambre de Paris), тем не менее, считает, что вправе откладывать предоставление нам любых сертификатов до полного окончания тяжбы. А та все тянется и будет еще тянуться. Не знаю, когда она закончится, хотя брат Милон, наш Докладчик, непрестанно обещает нам ее завершить. Видя, что этот путь для осуществления Ваших и моих пожеланий закрыт, я несколько раз обращался к нашей Ложе, чтобы получить сертификат от нее. Тут имелась другая сложность. У нее [Ложи] не было ни готовых бланков, ни возможности их забрать у господина Шоффара без уплаты 440 франков по истекшему еще в прошлом августе векселю, который ему выписал небезызвестный аббат Кордье у себя и на свое имя. Однако порядок, уже шесть месяцев как восстановленный в наших финансах и в нашей политике <…> – этот замечательный порядок позволил нашему казначею уплатить Шоффару и забрать у него 200 бланков, которые мы немедленно заполним. На них будет напечатанный текст сертификата и подпись доктора Франклина, нашего досточтимого [т. е. председателя Ложи. – А.Ч.

], которого мы попросим подписать каждый из них. Верьте, мой дорогой друг, что все это будет незамедлительно выполнено; сегодня это в повестке дня нашей Ложи; более того, потом будет произведена рассылка по порядку, потому что каждый теперь занимается тем делом, которым должен, и все дружно тянут лямку. Первый сертификат будет переправлен Вам, и я немедленно отнесу его г-ну князю Барятинскому[388]

, которого осмелюсь попросить об этой услуге.

Пока я Вам больше ничего не сообщу, так как даже не знаю, Вам ли я это сообщаю. Примите уверения в моих к Вам теплых чувствах и полнейшей преданности.

Аббат дю Рузо.

Сообщите мне о себе, заклинаю Вас во имя дружбы. И не ждите для этого прибытия Вашего сертификата. Мне действительно не терпится узнать, как Вам показалась зима в Петербурге[389].

Впрочем, «немедленно» растянулось на три месяца с лишним. Сертификат Великого Востока получить так и не удалось, и 9 июня 1780 г. аббат Рузо направил Ромму вместе с письмом сертификат ложи: