Жилбос. Девушка из будущего

– И что вы там, во мне, увидели? – спрашиваю я её. А она так многозначительно, да ещё иронично улыбается и с таким интригующим на любопытство посылом говорит мне: «Много чего», что у меня ещё больше разыгрывается интерес к себе и к тому, что она там во мне увидела. – А что конкретно? – спрашиваю я её уже настойчиво. А ей бы хоть бы хны на моё волнение и заинтригованность. – Много будешь знать, скоро облысеешь. – Рыжая прямо-таки срезает своей дальновидностью и знаниями моих слабых мест. Отчего я чуть было, невольно не потянулся руками к своим волосам, чтобы удостовериться, что там всё на месте и не осыпалось, оголив один из участков моей головы. А всё дело в том, что меня в последнее время беспокоит прореживание моей головы после расчёсывания массажной расчёской, на которой к моему потрясению остаются волосы, тогда как их прямое место на голове.

– Да таким макаром я все свои волосы вычешу. – Ахнул я и, решив отложить в дальний ящик массажную расчёску, этот инструмент подавления во мне анархического духа (вызывающая вопросы причёска, как один из элементов этого духа), взялся за голову руками, которым с этого момента, только и позволено прикасаться к моей голове в плане поглаживания и расчёсывания. О чём выходит, Рыжая узнала, приложив к моей макушке свою руку – волосы обогретые теплотой и мягкостью её руки, которая им с первого прикосновения к ним пришлась по душе, естественно подпали под её обаяние и всё, всё, в жалостливой манере, о себе и обо мне ей рассказали (это чтобы она их пожалела и погладила). А она взяла и использовала эти знания против меня.

И я ей бы сказал, что я на всё это думаю, с крайней жестокостью посмотрев на её волосы, которыми она явно гордилась и всегда хвасталась, но не успел, так как она, сместив акценты в своей тональности голоса, обратилась ко мне. – Я вот что подумала, – так серьёзно она сказала, что мне немножко в себе испугалось от того, что она могла у себя там надумать. – Надеюсь, не ту глупость, – в один момент во мне всё в мыслях восстало, запустив свою логическую цепочку предположений, – которую я себе сейчас надумал:

«Мы не можем больше встречаться. – Скажет она мне без всякой надежды голосом.

– Но почему? – еле сдерживая в себе эмоции, спрошу я.

– Я дала слово другому. – Почему-то ожидаемо мной именно вот это скажет она, блеснув в глазах слезой.

– Это ещё кому и что ещё за слово? – возмутившись на такую глупость, на которую вечно попадаются самые привлекательные героини рыцарских романов, сурово спрошу я её. – Ты его не знаешь, он из моего будущего. – Скажет печально Рыжая. Что меня ещё больше заводит: «Она что, решила его защитить, раз так о нём отзывается. Нет уж, мне нужно имя и адрес этого ловкача, да по подробней».

– Так что за слово? – спрашиваю я её для начала, чтобы так сказать, ослабить её контроль над именем того ловкача, а как только она забудется, то через неожиданный вопрос: «Не задумываясь, прямо сейчас говори, кого ты любишь?», выманить имя этого негодяя и похитителя её сердца. – А если она назовёт моё имя? – с потеплевшим сердцем вопросил я себя. – Тогда знать имя того негодяя не обязательно. – Успокою я себя. Но сейчас я жду от неё ответа на другой свой вопрос.

– Я ему обещала не влюбляться в человека из прошлого. Ведь это неразумно. – С такой печалью это сказала она, что у меня в сердце затеплилась надежда, а в горле почему-то пересохло (наверное, тепло в сердце просушило горло). И я, прокашлявшись для смазки горла, исподлобья глядя на неё, спрашиваю её. – Так вы нарушили слово?

– Но ведь это неразумно. – Отвечает она и я счастлив, а имя того типа, кто всегда за расчётливые и разумные отношения, мне неинтересно, хотя я догадываюсь, как его звать: Наум Наумыч Разумович».

И я, вдохновленный этим своим разумением, смотрю на Рыжую, а она в ответ с укором качает головой, показывая мне, что всю эту требовательную к ней историю во мне прочитала, и ей хоть и приятны некоторые детали из представившегося мне разговора, но всё же я, по её мнению, слишком самонадеян и вопросительно требователен к ней. – Нет, не эту глупость. – Незримо, но мне доступно для понимания, озвучивает она свою мысль и добавляет. – Но ладно, я так уж и быть, тебя прощаю. А теперь слушай то, о чём я на самом деле подумала. Я всё-таки должна дать тебе некоторые подтверждения того, о чём я тебе говорила. – Уже вслух добавила она.

– Ты это о чём? – играю непонимающего я.

– Ты знаешь, о чём я. – Прищурившись, сказала она.

– А мне не нужны доказательства, – говорю я, – я вчера не мог долго заснуть, как ты того и добивалась, всё перематывая в голове нашу встречу, останавливаясь не по разу на самых волнующих и интересных моментах («На каких? – так и порывалась Рыжая спросить, но удержалась»), чтобы внимательно их рассмотреть.

– И что ты увидел? – всё-таки Рыжая не выдержала и спросила.

– Что я тебе могу полностью доверять. – Сказал я. Рыжая внимательно смотрит на меня и после небольшой паузы спрашивает. – А ты справишься? Ведь быть в чём-то уверенным, а тем более в человеке, это ой как не простая задача.