Жилец. Смерть играет

— Ах, этот! — небрежно обронил Диксон. Младший клерк почувствовал, что его еще понизили. — Не обращайте на него внимания. Я обращаюсь к вам от имени Клейтона Эванса из Маркгемптона. Он попал в затруднительную ситуацию. Первый кларнет покинул оркестр, и ему срочно, сегодня же вечером, необходим кларнетист. Не могли бы вы сразу же выехать? Программа обычная — Концерт Мендельсона для скрипки с оркестром, кусочек Генделя, Моцарт — ничего сложного… Что? Да, да, конечно, профсоюзный гонорар и возмещение всех расходов. Можете? Отлично! Тогда слушайте. Из Уитси поезд отправляется в шесть тридцать пять. Он прибывает на станцию Истбери в семь двадцать девять. Оттуда до Маркгемптона не больше двадцати минут езды. Там вас встретит машина. Так что времени у вас достаточно. Превосходно!.. Тысяча благодарностей! До свидания.

Диксон опустил трубку и вытер лоб платком:

— Слава богу, все улажено! Петигрю, я очень вам обязан за помощь.

— Не стоит. — Петигрю криво усмехнулся.

Теперь остается найти автомобиль, чтобы встретить поезд. Сегодня это будет трудно сделать. Наемные машины разберут тех, кто купили билеты на концерт.

— Может, я позвоню Фаррену? — Петигрю назвал крупнейшую в городе фирму по прокату автомобилей.

— Не беспокойтесь, я сам позвоню. У вас, случайно, нет их телефона?

— К счастью, он у меня записан. Вот, 22–03.

— Спасибо.

Диксон снова снял трубку, но его разговор прервался, не начавшись. В последние несколько минут, как заметил Петигрю, в кабинете, где они находились, стало заметно тише. Это произошло, осознал он, из-за прекращения едва слышных звуков музыки, которые создавали фон их разговору. Очевидно, репетиция закончилась. И теперь в комнату вошел Эванс в непременном сопровождении миссис Бассет. Эванс выглядел уставшим, но совершенно спокойным и веселым.

— Вы все еще здесь, Диксон? — спросил дирижер. — Слушайте, думаю, нам можно не беспокоиться о кларнетисте.

— Не беспокоиться?! — вскричал мгновенно помрачневший Диксон.

— Да. Я как следует все продумал. Мы вполне можем переставить второй кларнет в первый, так что остается подумать только о партии второго. Ну-с, у Мендельсона лишь два-три важных пассажа, и я могу заменить кларнет вторым гобоем. Думаю, публика этого не заметит. С Генделем вообще никаких проблем в оригинальной партитуре вообще нет никакого кларнета, а Моцарт…

— Дорогой мой Эванс, — сказал Диксон тоном, который заставил миссис Бассет побледнеть. — Вы просили меня достать второго кларнетиста. Мы с Петигрю последние сорок минут пытались его найти. И сейчас, когда нам наконец это удалось, вы говорите, что я могу не беспокоиться! Это уж слишком!

— А, так вы его нашли? Хорошо, — невозмутимо произнес Эванс. — И кто же это?

— Дженкинсон из филармонии Уитси. Я как раз собирался позвонить насчет машины, чтобы встретить его в Истбери. Какой номер, Петигрю, вы сказали, у Фаррена?

— 22–03.

— 22–03,- повторил Диксон, набирая номер. — Алло! Алло! Это Фаррен? У вас есть свободная машина, чтобы встретить сегодня вечером в семь двадцать девять поезд в Истбери?.. Хорошо. Вы должны будете встретить джентльмена по фамилии Дженкинсон и привезти его в Сити-Холл к служебному входу. Вы можете это исполнить? Отлично, а счет направьте мистеру Петигрю…. Спасибо. До свидания.

С победоносным видом Диксон повесил трубку.

— Что ж, — сказал Эванс, — одной головной болью меньше — не надо переводить партию кларнета на гобой. Благодарю вас, Диксон. А сейчас я еду домой переодеться. Кстати, — он приостановился в дверях, — боюсь, мисс Карлесс была весьма расстроена инцидентом во время репетиции. Вы не увидите ее перед концертом?

— Я? — быстро переспросил Диксон. — Нет, разумеется, нет. А почему я должен с ней увидеться?

— Просто подумал, что стоит об этом сказать… Думаю, ей нужно время, чтобы как следует успокоиться. Потому что она специально попросила, чтобы ее оставили совершенно одну в уборной и не беспокоили вплоть до последней минуты перед выходом на сцену. Так что, если будете там, не беспокойте ее. Я предупредил весь оркестр.

Диксон усмехнулся:

— На мой счет вы могли бы не волноваться. Это давняя привычка Люси и не имеет никакого отношения к моей оплошности со Збарторовски. Она всегда замыкается в четырех стенах перед выступлением. Думаю, это ее способ привести нервы в порядок. В такой момент не допускается даже супруг, не говоря уже о бывшем муже.

— Понятно. — Эванс нерешительно мялся в дверях, его лоб пересекла морщина задумчивости.

— Что-нибудь еще? — позевывая, спросил Диксон. — Потому что иначе…

— Не думаю, — медленно произнес Эванс. — По крайней мере… меня что-то беспокоит… вопрос темпа, наверное… но не могу вспомнить, что именно. — Он внезапно вышел из состояния задумчивости. — Миссис Бассет, вы были очень добры, когда сказали, что дадите мне немного отдохнуть.

Он вышел, и Петигрю, у которого было ощущение, что он полжизни провел в этом тесном кабинете, торопливо последовал его примеру.

Глава 6

ПРЕРВАННЫЙ КОНЦЕРТ