Жили-были

Саша наблюдала за тем, как Миша наполняет рюмки, а думать могла только о Толиной руке, что обняла её за талию. И не понимала, как другие не замечают, не понимают, что она сидит на коленях у Ефимова. Всем отчего-то было всё равно. А Толя заулыбался друзьям, поддержал чей-то тост, выпил, а Саша очень старалась не разглядывать его, не ловить его взгляд, пытаясь прочитать его истинные чувства и то, о чём он молчал, что скрывал от неё. Ей очень хотелось обнять его, уткнуться в его волосы… и просто его пожалеть. Сказать, что всё будет хорошо в его жизни, и без Лики. Без неё даже лучше. Что делать, если та собралась замуж?

— Всё нормально, малыш, — сказал Толя, в конце концов. Улыбнулся вполне задорно. — Съешь что-нибудь, я нервничаю, когда ты меня разглядываешь.

Саша улыбнулась через силу. Послушно повернулась к столу, обвела взглядом тарелки с едой. Если то, что осталось, можно было назвать едой. После чего головой покачала.

— Что-то не хочется.

Толя рассмеялся, пристроил подбородок на её плече, руками её обнял.

— Да, всё, что было съедобного, уже подъели. — Они ещё послушали, как Потапов поёт «Звезда, по имени Солнце», изо всех сил подражая Цою, а потом Ефимов проговорил ей на ухо: — Пошли отсюда.

Саша посмотрела на него. Пережила секундную панику в душе, после чего кивнула.

— Пойдём.

К ночи на улице похолодало. Саша зябко повела плечами, а Толя ей тут же на плечи свою куртку накинул. Та надёжно прикрыла её едва ли не до колен.

— Что ты вырядилась? — вроде как отругал её он.

От его замечания, Саша немного смутилась. Плечами пожала.

— Так праздник.

— Праздник, — повторил он за ней. Потом за руку взял.

— Тебе стало легче? — спросила она.

— Легче? Отчего?

— Ну… что с институтом всё закончилось.

— Это да.

Саша рискнула рассмеяться.

— Наверное, я с ума сойду от счастья, когда закончу институт.

— На самом деле, малыш, это страшно.

— Страшно?

— А думаешь, нет? До сегодняшнего дня всё в жизни было ясно. Чего хотели, чего ждали. Школа, поступление, институт, диплом. А теперь каждое решение нужно принимать взвешенно. Потому что дальше не исправить, дальше всё на чистовик. Никаких тебе экзаменов, которые можно пересдать.

Саша за руку его дёрнула.

— Перестань. Ты меня пугаешь.

— А ты думаешь, что наши сейчас празднуют? Они напиваются от страха.

Саша снова дёрнула его за руку и засмеялась.

— Хватит.

Ефимов обнял её за плечи.

— Ладно, не слушай меня. Я драматизирую.

Они некоторое время шли молча, и Саше очень хотелось спросить его про Лику, но она боялась. Боялась вызвать слишком бурную реакцию. Она сама с трудом переносила разговоры о свадьбе сестры, всю эту предпраздничную суматоху и обсуждения банкета. Каково, наверное, это было услышать Толе.

— Куда мы идём?

Она не ожидала этого вопроса, головой закрутила, пытаясь понять, где они. Когда поняла, потянула в другую сторону, через дорогу.

— Я не пойду туда.

— Саня.

— Я живу у бабушки. К Лике я не пойду.

Они перешли через дорогу, и тогда уже Толя притянул её к себе. Взял за подбородок и заглянул в глаза.

— Не злись на неё из-за меня.

Саша головой замотала.

— Не из-за тебя. Из-за неё самой.

— Перестань.

Саша поймала его взгляд.

— Ты ведь с ней говорил сегодня? И что?

— Я не буду это обсуждать.

— Я и так знаю.

— Малыш, ну что ты знаешь?

— Хватит называть меня так!

Ефимов голову опустил и прижался лбом к её лбу.

— Ты малыш. Бессмысленно на это злиться. — Он улыбнулся ей, вот только Саша не слишком в эту улыбку поверила. Толя просто уходил от темы, это было ясно, как Божий день. Но пока она раздумывала, что сказать ему, чтобы он, наконец, понял всю тщетность своих страданий и ожиданий, он её поцеловал. Поцеловал со страстью, которой Саша ещё никогда не знала. И её этой страстью смело, как бамбуковую хижину во время урагана. Толя прижал её к себе, сильная рука держала поперёк спины, а Саша за шею его обняла, как мечтала сделать весь вечер, и на поцелуй ответила. Может быть, неумело, может быть, наивно, но целовала она его с удовольствием, и всей любовью, что накопилась в ней за годы.

Ефимов отстранился, посмотрел на неё и улыбнулся, вполне искренне, и у Саши от сердца отлегло.

— Кто учил тебя целоваться?

На языке крутилось: «ты», но произнести это Саша так и не осмелилась. Вместо этого губы облизала, без всякого умысла, а Толя брови сдвинул, к ней приглядываясь и словно раздумывая, но уже через секунду вновь прижался губами к её губам.

— Пошли ко мне, мать на дежурстве, — предложил он, а Саше как-то не пришло в голову отказаться или просто задуматься. Они шли, обнявшись, и впервые за долгие годы, за все годы их знакомства, она не изводила себя мыслями о том, что Толя о Лике думает. Кажется, он впервые думает о ней, Саше, и когда наклоняется к ней за коротким, сумасшедшим поцелуем, обдаёт её губы горячим дыханием, в его взгляде отражается неподдельное желание.