Жилой комплекс «Курицын»

– Если хочешь, я могу стать директором. – Саше эти слова были как утопающему спасательный катер. – Серьёзно, если ты боишься, что я накосячу, давай я буду за всё отвечать. Ты хозяин, а ответственность на мне! Мне же нечего терять, ты сам знаешь, – сказал он с подкупающей откровенностью.

«Вот ведь как, – думал Саша, – Фил шутит, Таня давит, а Ямов готов взять ответственность на себя…»

Исправление Бармалея

А с какой стати Саше было не доверять Ямову? Вот уже целый год строился дом. И, если не цепляться к мелочам вроде техники безопасности, порядка, качества, сроков и так далее, всё шло успешно. Да, Автоном Викторинович работал через пень-колоду, но не было в фирме человека, глубже него погружённого в строительный процесс. Кто знает, вдруг без Ямова станет хуже?

А сейчас, гляди, коробка дома готова, заканчивают кровлю. Есть что показать дольщикам. Да, не проходит и дня, чтобы Филипп к чему-нибудь не придрался, но по священным показателям «срок, объем, бюджет» всё примерно около дела. Саша успокаивал себя народными мудростями: «Цыплят по осени считают», «Не разбив яиц, омлета не сделаешь», «С паршивой овцы хоть шерсти клок».

Кроме того, Саша надеялся, что со смертью шефа в конторе станет легче дышать.

– Конечно, о покойниках хорошо или ничего, но… ты же понимаешь, что Игорь Владимирович был очень тяжёлым человеком… – говорил Ямов, и Саша соглашался. Шеф и безупречного сотрудника Сашу держал на постоянных нервах, что уж говорить о Ямове, на котором долгов на миллионы.

Одна голова хорошо, а три лучше. Саша решил спросить совета у неравнодушных и преданных людей. Филипп сказал, что давно пора и что так и должно быть по учебнику. Человек, облечённый полномочиями (то есть Ямов), должен нести персональную ответственность вплоть до уголовной. Таня сказала, что, возможно, это заставит Автонома Викториновича работать осмысленно и на совесть. И все трое сошлись во мнении, что дешевле и проще завершить стройку в команде с Ямовым, чем вышвырнуть его за дверь. А уж втроём-то они сумеют его проконтролировать.

«Может, так оно будет и лучше», – подумал Саша, и это была его самая большая ошибка, но он об этом ещё не знал.

Саша поступил как настоящий капиталист. Все рычаги оставил у себя, а всю ответственность спихнул на Ямова. Теперь Ямов, если и задумает какую-нибудь гадость, будет отвечать не только перед Сашей, но и перед уголовным кодексом. И, как ранее судимый, рискует сесть очень надолго. Попов с удовольствием возложил на Ямова, а тот с таким же удовольствием взвалил на себя всё, что можно было придумать. Одной только бумаги извели страниц пятьсот. Всё серьёзно. Саша проследил, какой ручкой Ямов подписывал документы, чтобы тот не использовал симпатических чернил.

Как ограничили Ямову возможность чего-нибудь учудить? Внесли изменения в устав. Никаких сделок и платежей крупнее пяти тысяч рублей без согласования с учредителем, то есть с Поповым. Автоном Викторинович покорно принял и это.

Стерилизованный Ямов вёл себя и вверенный объект безупречно. Кровлю закрыли точно по графику, и на старт встали бригады для внутренних работ. Денно и нощно процесс контролировали и Филипп, и Саша, и Таня.

– Исправляется наш Бармалей, – мягко заметил строгий обычно Филипп, – хочется придраться, а не к чему.

– Вот ведь как. Дай человеку цель и не стой над душой, – вторил ему Саша, – глядишь, воспитаем из Ямова передовика производства. Глянь, как шпарит, даже денег не просит.

О деньгах Ямов действительно не вспоминал. И когда Саша, как ответственный руководитель, наконец поднял эту тему, Автоном Викторинович ответил категорично:

– Не вижу пока смысла об этом говорить. Я ещё не заслужил. Вот я сначала себя покажу, потом ты сам захочешь меня вознаградить. Мне просто приятно работать в новой команде.

Пора в отпуск

Саша закрыл ноутбук и обвёл взглядом офис. Филипп одной рукой возил мышку по столу, а другую руку по вторую фалангу указательного пальца засунул в ухо. Клавдия шлёпала по клавишам и что-то бубнила себе под нос. Варвара – самая неприметная – тихонько трудилась над Таниными поручениями. Таня и Ямов были «в полях». Саша не мог придумать себе занятия. Последний раз такое случилось с ним в шестилетнем возрасте.

Как подросток, заглядывающий в холодильник в надежде, что там что-то прибавилось, Саша снова открыл ноутбук. Ничего не прибавилось. Саша закрыл ноутбук и встал. Ноги покружили его там и сям по офису и привели к продуктовому складу Жаренковой. Простояв там несколько минут, Саша понял, что не хочет чаю по нескольким причинам. Во-первых, он не имел привычки отпиваться чаем на работе, во-вторых, не скидывался на припасы, и, в-третьих, у него даже не было чашки. К тому же он не умел так, как Клавдия, душев…

– Да иди ты уже домой! – вдруг воскликнул Филипп, словно бросив кирпич в омут Сашиной рефлексии. – Задолбал тут мыкаться!

Саша очнулся и глупо заулыбался.

– Подловил? – засмеялся Филипп. – Пошли со мной курить, начальник, всё равно без дела сидишь. – И они вышли на крыльцо.