Жёлтый император

Тем не менее, против толстяка ему пришлось пустить в ход все своё умение. Матвей ловко отгонял нападавших, размахивая табуретом, а сам тем временем улучил момент и, применив излюбленный приём физрука, подсёк под ногу одного из нападавших, свалив того на пол. Путь к бегству был открыт, но в этот момент в столовую вбежали несколько интернатоцев и с криком:

– Наших бьют! – ринулись молотить кулаками всех, кого ни попадя.

Всё смешалось. Не разбирая, кто прав, кто виноват, в драку ввязывались всё новые люди, стараясь как можно лучше отделать ненавистных инкубаторцев. Словно в тумане Матвей видел занесённые палки и табуреты, опрокидывающиеся столы, официантку с ведром, выплёскивающую помои на всю честную компанию. Начиналось настоящее побоище.

Когда соперники оказались на полу, Матвей решил – пора исчезнуть. Он с трудом добрался до дверей. На ходу, что было мочи приложился ногой по тому, который пытался встать, и выскочил из столовой. У Матвея не было ни малейшего желания затягивать драку. Буфетчица металась по тротуару перед входом в столовую и, хоть кого-то призывала на помощь. Если пришли бы мужики, то это не особо смутило бы Матвея, но было бы хуже, если придут милиционеры или воспитатели их интерната. Матвея даже могут исключить из интерната, но это тоже мало пугало подростка. Больше его беспокоило то, что могут определить в спецшколу – угрюмый серый дом с решётками на окнах, где он будет похоронен заживо. Если бы только ему удалось разобраться с толстяком и его товарищами без увечий! Это было бы лучше всего.

Матвей перебежал улицу и, прижимаясь к стене, быстро пошёл прочь. Позади него, в дверях столовой раздался крик:

– Хватайте его! Он преступник!

Конечно, он не преступник, но всё же разумнее было удалиться, не вступая в спор. Матвей поднял воротник пиджака и втянул в него голову. Он старался бесшумно ступать, но и не терять время, а подальше удалиться от пугающих криков.

«Они узнали меня по инкубаторской одежде, – догадка за догадкой мелькали у него в сознании. – Им известно, как меня зовут? Я называл своё имя? Толку гадать! Лучше припуститься во весь дух. – Матвей остановился и прислушался. Ему показалось, шум приближался. – Неужели они организовали погоню? – он помчался со всех ног, прячась в тени стен и заборов, сворачивая на каждом перекрёстке в противоположную сторону, чтобы запутать преследователей. – Нет, прямо в интернат бежать нельзя, надо уходить круто в сторону, сбить их со следа. Хорошо везде асфальт и настоящего-то следа не оставляю. Да, улочки Славянска-на-Кубани не похожи на совхозные пустоши, где я не раз прятался от сторожей консервного завода, которые пытались отыскать меня по тёмной цепочке следов, протянувшейся по накатанным земляным дорогам».

Матвей остановился в тени ворот. Теперь глубокую тишину нарушал только звук его собственного тяжёлого дыхания. Ему удалось уйти от погони.

«Теперь надо пробраться к себе в спальный корпус. Нельзя открыто пройти мимо дежурной. Придётся тайком пробраться по крыше. Но в этом случае грохота по шиферу не избежать и надо будет стучать, чтобы открыли окно. Ночью звук разлетается далеко. А если все спят? Нет, надо воспользоваться центральным входом. Иначе я окажусь повинным в серьёзном нарушении режима – интернатовцам запрещалось оставаться на улице после отбоя».

Матвей плотнее закутался полами пиджака и торопливо зашагал вдоль стены школьного корпуса, желая незаметно пересечь двор и зайти к спальному корпусу со стороны интернатовского сада. Но его продолжали преследовать неудачи. Завернув за угол, он увидел, как к входу подъехала машина с синей полосой на борту и из неё вышли два милиционера. Тихонько пробираясь в темноте, Матвей услышал исполненный достоинства голос ночной дежурной тёти Дуси, гремевший на всю территорию:

– Я ничего не желаю знать. Я всего лишь дежурная. Никого я выдавать не стану. Утром доложу директору о вашем приходе, а она решит, что делать.

– Вы не подскажете нам, – настаивал один из милиционеров. – Все воспитанники в спальнях?

– У нас после одиннадцати все воспитанники в кроватях и уже давно спят, – была непреклонной тётя Дуся.

«Нет, пожалуй, всё-таки придётся лезть по крыше, – Матвей поспешил ретироваться. – Может попробовать через дежурную пройти? Вон, как она отбивается от милиции, – прикидывал свои шансы на успех Матвей».

Не получив желаемого результата, милиционеры вернулись в машину. Матвей едва успел свалиться под куст, чтобы не оказаться освещённым фарами. Немного выждав, он подошёл к двери, у которой только что получили отлуп стражи порядка и тихо постучал.

– Я уже всё сказала! – громыхнул за дверью голос дежурной. – Что же вы такие неугомонные, – открыв дверь, дежурная равнодушно уставилась на подростка. – А, это ты? Ладно, быстро проходи и сразу в кровать. Я ничего не видела.