Жирдяй

Жирдяй торопливо шагал по тротуару. Он не оборачивался, но все чувства были напряжены. Шаги за спиной становились все громче, появились тени преследователей… Сейчас! Харуто взвился в эффектном для соревновательного каратэ-до восходящем прыжке. И этот голодный, отвратительно жирный демон получит удар в спину и покатится по мостовой! Но он так и не понял, почему его прекрасно поставленный удар не прошел. В тот самый момент, когда подошва кроссовки должна была встретиться с широкой спиной, что-то пошло не так.

Гака внезапно ускорился, и, словно действительно получив пинок он быстро-быстро засеменил ногами, наклонившись вперед, словно вот-вот упадет. Но не упал, а все также быстро-быстро перебирая ногами стремительно домчался до перекрестка и скрылся за поворотом улицы.

…Перхающая после бега стая добежала до угла, рассыпалась на отдельных бойцов и начала осматриваться, но жертвы не было видно.

– А где… – Вопрос повис в воздухе.

– Бегать научился, гаденыш, – новый предводитель был зол, – Ладно! Завтра в школе закончу!..

– Завтра свободный день… – робко подал голос малолетний «волчонок» – праздник девочек Хинамацури…

– Значит, после послезавтра! – отрезал вожак стаи.

***

Он питался. Он жрал. Он сидел в своем «пентхаузе» за компьютерным столом, забрасывая в топку одно пирожное за другим, и усиленно размышлял… Когда-то в детстве процесс поглощения пищи доставлял не просто удовольствие, а это было словно «райское наслаждение». Но это время ушло безвозвратно. Сначала процесс превратился в обыденность, потом в необходимость, а теперь речь шла буквально о посещении доставшейся ему в наследство машины пункта «пит стоп».

Такое необходимое, но уже не настолько радостное действо. Похоже, что «голодный демон» доживал последние деньки внутри его личности. Тем не менее, это было необходимо физиологически, так как по плану ожидало еще одно «телесное усвоение». Айкидо, это конечно чудесно, но нужна и ударная техника. Он задумчиво взмахнул пухлым кулаком. Вот об этом и речь!

Экс-толстяк облизнул пальцы и решительно цапнул последнее пирожное, а зачем покупать эти дорогущие сладости? Можно ведь и самому их сделать, правда? Ну-ка, он придвинул ноутбук, посмотрим…

Через половину часа он разочарованно откинулся на спинку стула. Нет, ну это несерьезно и я так не играю! Все эти данго и моти, рисовые шарики и сласти никакого чувства кроме сожаления не вызывали. Гака рассмотрел пирожное в руке, это ведь европейское кушанье? Дорогое топливо – это не мой путь! А если?

Этим вечером он с вожделением взирал на экран. Там красовался его ИДЕАЛ, его ПРЕЛЕСТЬ! Максимальное количество сахара и других углеводов. Гака с трудом выговорил название, «торт Ки-ев-сс-кий». Что это за язык интересно? А если и его изучить. Ну ка, где тут разговаривают и пишут.

Чердак трясся и дрожал. Гака-жирдяй валялся на полу и в упоении лупил кулаком по полу. Неудержимый хохот сотрясал его телеса.

– …Этого не может быть, промежуток должен быть! – Эти русские хокку были попросту восхитительны. Он еще немного похихикал и вернулся к столу. Теперь стало возможным прочитать рецептуру. Очаровательно! Такие простые ингредиенты и такой, неожиданно сложный процесс изготовления. Теперь бы надо выбрать повара. И желательно не ошибиться. Женщин он отмел сразу. Но и мужчин оказалось немало. Наверное этот подойдет…

***

Родители вернулись домой ближе к полуночи, даже купили по дороге пиццу. Сил, чтобы что-то готовить уже не осталось, а перешагнув порог супругами завладела откровенная лень. Они вошли внутрь и остановились в изумлении. По дому плыл незнакомый, тяжелый но приятный запах. Этот аромат был одновременно и приятным, и вызывал обильное слюнотечение. Кроме того он пробуждал придавленный фаст-фудом аппетит.

Мама заглянула на кухню, да так и замерла в полном недоумении. Там, на крошечном по площади ночного освящения пятачке священнодействал ее сын. В данный момент он измельчал какую-то зелень, нож мерцал в воздухе временами превращаясь в размытое пятно. Только дробный стук по дереву шинковочной доски свидетельствовал о том, что инструмент все еще в работе.

За спиной сына, на плите, в давно заброшенной из-за огромного объема кастрюле из ее девичьего приданого, неторопливо булькало нечто инфернально-багровое, словно закатное небо Киото…

На глазах обоих пораженных увиденным родителей, сын с грохотом неумехи распахнул дверцу духового шкафа и извлек оттуда противень с необычно круглыми… пшеничными булочками.

Осторожно опустив противень на разделочный стол, он посмотрел в сторону вошедших.

– Пора за стол. Я уже накрываю.

Родители переглянулись, незаметно кивнули друг другу и разошлись по своим ванным комнатам. К их возвращению, на столе уже стояли глубокие миски, а сын заканчивал натирать свои необычные хоккайдо чесноком. Запах в кухне стоял фантастический!

– И что это такое? – Отец уже прикончил одну порцию супа и сейчас поглощал добавку.

– Борщ, – сын, вытянув губы свирелью, подул на ложку. Палочками это блюдо потреблять оказалось крайне неудобно.