Читаем Жириновский великий завоеватель (СИ) полностью

Жириновский великий завоеватель (СИ)

Анюта красивая блондинка. И загорелая, и мускулистая. Почти нагая, только трусики черные, чтобы меньше пачкались. А сколько в ней красоты и грации. Вообще девушке одежда не нужна, а только мешает. В самом деле, зачем красотке прикрывать свои прелести, особенно когда жарко. В этом случае наоборот, нужно максимум открытого тела.

Анюта швыряет босыми пальчиками ноги гранату, и произносит:

- Ох, мороз, мороз... Летом ты слабак!

Рыжая Алла швырнула босыми пальцами ног гранату. Взорвала дюжину бойцов и проревела:

- Будущее с нами! Прошлое с врагами!

Девчонка тряхнула своими полными грудями. Хорошо быть голой. Ее во время предварительного заключения постоянно раздевали, и обыскивали по десять раз на день. Надзирательница лезла кривыми пальцами в самые чувствительные места, а после и в рот. Что уже довольно противно.

Девушка поднимала во время обыска крик, и пыталась сопротивляться. И ее крепко хватали за руки и ноги.

И били Аллу... Избивали сначала резиновыми шлангами. Что больно, но не оставляет следов. Потом стали лупить стеком. Хватали за волосы, и грозили сорвать скальп.

Алла была строптивой. Она не боялась колонии, так выросла в детдоме. А там тоже почти тюрьма. Разве что без решеток. Ударила следователя.

За что ее отстегали проволокой, и били резиновыми дубинками по пяткам, пока девчонка не отрубилась.

Аллу прессовали конкретно. Пробовали лишать сна, голой загоняли в сырой и холодный карцер с крысами. Мучили тем что не давали есть, но тут выручали сокамрницы.

Под конец Аллу стали пытать при помощи тока. А это так больно. Когда бьют резиновыми шлангами, это укус комара, по сравнению с ожогом.

Потом нашли новую муку. Рыжие волосы сбрили и на оголившуюся голову капали воду. Тоже мучительно.

Алла сверхчеловеческим усилием не сломалась, смогла удержаться от признаний и подписания приговора. И даже сохранила здоровье. Ей дали десять лет тюрьмы за антисоветскую пропаганду и еще пять за сопротивление при аресте. После чего отравили в Сибирь. В лютую колонию самый отчаянных девочек. Тут не только злые менты и начальство. Еще и сами девчонки беспредел творят. Но Аллу, которая и в детдоме была лидером и строптивой этим не запугаешь.

Труднее было другое: тяжелая работа. Девочки в одной полосатой робе и босиком трудились от морозов и до морозов. А учеба была лишь зимой.

Кормили плохо, но можно было переспать с охранником и получить дополнительную пайку. Аллу секс никогда не пугал, и она предпочитала получить удовольствие и хорошенько поесть, чем быть ханжой и голодать. Что же у каждого своя мораль.

Алла швырнула гранату и прочирикала:

- Смерть всем кто служит злу!

. ГЛАВА ? 14.

Олег Рыбаченко после перерыва снова приступил к компьютерной игре. Кавказ взят и теперь ресурсов у немцев много. Можно конечно и на Москву идти.

Но пока лучше прокачаем новые виды вооружений. Ну, вот например, возьмем такую вещь как танк "Лев"-2. Его можно использовать благодаря мощной пушке и плотной компоновке для борьбы с машинами противника. Но "Лев"-2 над Е-50 в общем имеет мало преимуществ.

Так что лучше, пожалуй, развить и исследовать Е-75. Машину с весьма приличными характеристиками брони. Если на Е-75 навесить экраны, то получится танк, который и русским и союзникам не взять не в лоб ни в борт.

Олег Рыбаченко смело осуществляет прокачку. Благо средств теперь много. Все-таки у немцев столько территории и населения теперь.

Американцы наседают. Это уже не слишком здорово. Но ничего страшного пока не случилось.

Отбили атаку и бомбардировки. А что дальше? Почему бы не захватить и Филиппины? Мальчишка принимает смелое решение запрессовать янки.

Атака на острова сложна. Но можно прокачать скорость кораблей и высадка проходит куда успешнее.

Олег Рыбаченко командует крутой, немецкой пехотой, и насвистывая произносит, точнее поет:

В какой еще стране есть гордая пехота?

В Америке конечно человек-ковбой.

Но рубиться будем от взвода и до взвода,

Пусть будет каждый парень заводной!

Никто советов мощь преодолеть не в силах,

Хоть Вермахт тоже без сомненья крут...

Но сможем сокрушить штыком гориллу,