Жить и сгореть в Калифорнии

— Он соврал, давая показания, — говорит Джек. — Воспользовался тем, что Памела Вэйл не может рассказать, как было дело.

— …Наши позиции тут очень сильны, — говорит Кейси. — С этим я согласен. Вопрос только в том, достаточно ли они сильны?

Они стоят и втроем разглядывают схему Джека. После нескольких минут такого разглядывания Мать-Твою Билли произносит:

— Джек?

— Отвергнуть претензию.

— Том?

— По-моему, вы сильно рискуете.

И он цитирует докладную Бентли и заключение коронера.

— Если Вэйл подаст на вас в суд, — говорит Кейси, — вам придется вытащить туда двух представителей власти и заставить их утереться своими заключениями. Присяжные подобное не одобряют.

— Если мы представим Эн-Джи наши доказательства, — говорит Джек, — он с радостью изменит свое заключение. Что же до Бентли…

— К черту его? — спрашивает Кейси.

Джек пожимает плечами.

— Я все-таки не знаю, как быть, — говорит Кейси.

— Ну а ты, Билли? — спрашивает Джек. — Ты как считаешь?

Внезапно Билли, наплевав на табличку «Не курить», вытаскивает из пачки «Кэмела» сигарету и, сунув ее в рот, закуривает, глубоко затягивается, а затем выпускает дым.

Со словами:

— Решай как знаешь, Джек.

— Серьезно?

— Угу.

— Стало быть, мы отвергаем претензию как по страхованию жизни, так и по контракту от пожара, пренебрегаем заключениями полиции и подаем в суд на возвращение авансовой выплаты.

— И пишем письмо об отказе, — говорит Мать-Твою Билли, — в котором информируем страхователя о нашем решении.

Да, конечно, думает Джек.

Уж я его проинформирую!

76

Сандра Хансен стучит в дверь номера 813 отеля «Ритц-Карлтон». Она ждет, пока агент ФБР проверит ее документы, после чего дверь открывается, она входит, и дверь за нею быстро захлопывается.

Фамилия агента Янг, и она знает его вот уже три года. Оба они работают в одной команде по выявлению мошеннических сетей вместе с двумя другими мужчинами, сидящими сейчас в номере, — Дэнни Баннером, следователем Генеральной прокуратуры Калифорнии, отдела, специализирующегося на русской организованной преступности, и сержантом Ричардом Хименесом из Лос-Анджелесского управления полиции. Баннер и Хименес сидят на диване возле кофейного столика, крутят магнитофон и просматривают записи.

— Привет, ребята, — говорит Хансен.

— Привет, Сандра.

— Здравствуйте, доктор Говард, — говорит Хансен.

Говард.

Сидящий в мягком кресле Говард поднимает взгляд. Вид у него несчастный.

— Я Сандра Хансен, — говорит она. — Работаю в «Жизни и пожаре в Клифорнии». Вы выставили нас на большие деньги, Говард.

— По телефону вы сказали, что в полицию жаловаться не будете.

— Ну, похоже, я вас обманула, понимаете, доктор?

— Мне следует встать и уйти.

— Идите.

Но Говард не двигается с места. Хансен знает, что никуда он не уйдет. Она садится в кресло напротив него и кладет на стол папку. Открывает папку и говорит:

— Доктор Говард, вчера у вас на приеме была некая Лурдес Хидальго. Обращалась по поводу мышечной травмы. Вот запись о назначении. Это ваша подпись, не правда ли?

— Да.

— Но, доктор, — продолжает Хансен, — дело в том, что Лурдес Хидальго погибла в автокатастрофе за день до того, как вы оказали ей врачебную помощь.

— Как я и сказал вам по телефону, — говорит Говард, — должно быть, я спутал ее с кем-то еще. Это канцелярская ошибка.

— Но, в таком случае, когда же миссис Хидальго была у вас на приеме? — спрашивает Хансен. — И с кем именно вы ее спутали?

— Не знаю.

— Не знаете, потому что это обман, — говорит Хансен. — Вы в глаза не видели Лурдес Хидальго, а только подписали соответствующие бумаги. Вы подписывали счета за лечение, которого не было. Ведь это так, доктор? Вы же не могли посылать на ультразвук урну с прахом, правда? Ведь то, что это урна с прахом, смогли бы определить даже вы,доктор Говард, не так ли? Что ваш пациент — не что иное, как кучка обгорелых костей?

— Не стоит меня…

— А я думаю, что стоит, — говорит Хансен. — Лурдес была опознана по зубным пломбам. И я намереваюсь привлечь вас к суду за обман страховой компании «Жизнь и пожар в Калифорнии». А присутствующий здесь сержант Хименес зачитает вам сейчас ваши права и возьмет вас под стражу.

— Это мелкое преступление, — говорит Говард.

— Кто выдал вам ваш диплом врача? — вступает Баннер. — Вы же настоящий тупица, доктор! Подписанные вами бумаги доказывают вашу причастность к восьми убийствам, так как в фургоне сгорели заживо восемь человек.

— Я не имел к этому ни малейшего…

— Имели, и весьма существенное, — говорит Хансен. — Потому что ваша фабрика фальшивок делала возможными мошенничества с автомобильными авариями; вроде этой операции, которая не задалась. Так что вы причастны. Вы соучастник.

— Мои адвокаты…

— Займутся вашим завещанием, — говорит Хименес. — Потому что вы покойник. Я знаю, что сделает с вами в городской тюрьме троица полицейских, которым платят русские. Вас бросят в камеру, из которой вам уже не выбраться. Вы не дотянете даже до предъявления вам обвинения.

— Да мы можем устроить вам смертную казнь и без всякого суда, — говорит Баннер. — Только передав туда дело. Разбирательства не потребуется.