Житие мое

— Вот как? — в голосе Ларкеса появилась тщательно рассчитанная порция яда. — А разрешение на устранение моих сотрудников они тоже получили? «Жертвуем ради будущего»?

Девиз Искусников произвел на собеседника впечатление грома и молнии, в трубке воцарилось молчание.

— Вот что, дорогой, — координатор позволил голосу зазвенеть от ярости, — если у моей службы в Суэссоне возникнут малейшие трудности (особенно со стороны прессы), подробности ваших развлечений в Кафолке моментально станут достоянием гласности. Да, да, те самые «работы» по изучению природных функций Источников. Готов поклясться, что запрещенных сект тут же окажется две!

Трубка трепетала в ужасе.

— Будь здоров, мой драгоценный.

Довольный произведенным впечатлением, Ларкес оборвал разговор. Координатор давно пришел к мнению, что периодическая встряска нужна не только черным. Белые тоже умеют зарываться, время от времени их следует тыкать мордой в последствия благих намерений, регулярно приводящие в Ад. Чисто для моциона.

Следующим был вызван секретарь.

— Организовать операцию информационной поддержки в Суэссоне. Требуется нивелировать высказывание о присутствии Искусников, в идеале — сфабриковать сообщение о гибели маньяка.

Секретарь кивнул и вышел, Ларкес проводил его отсутствующим взглядом. От этого сотрудника придется избавляться — молодой человек так и не смог понять, что его начальник никому ничего не должен. Например, совершенно не обязан производить хорошее впечатление на всех подряд, включая шофера и полотершу. Секретарь, работающий в офисе старшего координатора, должен держать свое мнение при себе или вообще не иметь такового (как и все черные, Ларкес очень серьезно относился к вопросам иерархии).

Координатор вернулся к изучению доклада, который при появлении подчиненного, не задумываясь, прикрыл какой-то справкой.

Один из подозреваемых встретился с личностью, чья связь с Искусниками в доказательствах не нуждалась: белый патриарх, яростный борец с Инквизицией, ратующий за свободу проявления магии и при том — творец ограничивающего черное Обретение знака. Старик был известен как коллекционер древних артефактов, и осмотреть его собрание ни одному сотруднику НЗАМИПС пока не удалось. Пути двух людей пересеклись не более чем на пару минут, однако Ларкес был уверен — передача эстафеты состоялась.

Итак, в фокусе внимания сектантов — Септонвиль, спокойный городок на сорок тысяч жителей, окруженный пастбищами и каменистыми холмами. Логично: пока НЗАМИПС взбудоражен происшествиями в Редстоне, городе-миллионнике, основное действие будет развиваться в заштатной глуши, где местный «надзор» вполне уверенно контролирует ситуацию, несмотря на обилие беженцев из Краухарда.

Беженцы! Как полагается черному, Ларкес испытывал презрение к неудачникам. Люди, по глупости или гордыне не сумевшие принять обычаи новой родины, едва Краухард начал оправдывать свою легендарную репутацию ломанулись прочь, подобно стаду неразумных баранов. Естественно, что в их неустроенности оказался виноват кто угодно, только не они. Отличная питательная среда для сектантов — именно среди таких недоумков они и набирают расходный материал.

Очевидно, что Септонвиль уже пропитан влиянием Искусников, как невезучий дуб — грибницей ведьминой пенки, внедриться в город, не привлекая внимания, нечего и думать. Что же может отвлечь придирчивых наблюдателей, позволить приблизиться и не вспугнуть? Пальцы координатора сложились в непонятную фигуру — Ларкес улыбнулся своим мыслям.

Шапито! Да-да, цирк со слонами и карликами, дрессированными медведями, воздушными гимнастами, мрачным Черным Магом и оравой рыжих клоунов. В шумной толпе среди пестрых вагончиков легко можно спрятать целый штурмовой полк, а уж для двух незнакомых друг с другом людей место найдется без труда.

Я стоял и тупо разглядывал плесневелый камень, гордо лежащий в аквариуме. Так вот как выглядит это чудо белой магии, рудные бактерии — немного белой слизи на поверхности булыжника. Потом воду из аквариума следовало сцедить, высушить, прокалить, и получить ноль-ноль не догонишь грамм чистого продукта. На мой взгляд, такой метод не мог оправдать себя даже при добыче платины.

Над созданием этой популяции Полак работал несколько месяцев, с собой в Суэссон он привез почти готовый организм, который требовалось совсем немного доработать, учитывая местные условия. Вот в этом и заключена непередаваемая специфика белой магии: алхимик изготовляет комплектующие и собирает вещь, черный маг создает проклятье и заставляет его жить своей жизнью, а эти деятели берут живое существо и меняют его так, чтобы оно приобрело нужные свойства.

— Создавать новый организм из минералов хлопотно и, зачастую, бессмысленно — все базовые варианты опробованы до нас. Чрезвычайно трудно переплюнуть в предусмотрительности его величество эволюцию.

Заклинание задавало лишь вектор изменений. Насколько я понял, мастерство мага заключалось в том, чтобы задуманное не перечеркивало другие полезные свойства организма, включая жизнеспособность.