Житие, проповеди

мы, но не погибаем" (1 Коринф. 4, 12–13; 2 Коринф. 4, 8–9). О, укрепите меня крестоно-шением Иисусовым, да возмогу и аз с Павлом восклицать: "Мне же да не будет хвалитися, токмо о Кресте Господа нашего Иисуса Христа, им же мне мир распяся и аз миру" (Галат. 6, 14). О, вдохните в меня Духом Святым, возжгите в сердце моем любовь огнепламен-ную к Богу и будущей пастве моей, да во огне любви сей горя и пламеня, и огненный гимн апостольский выну и устами и сердцем моим пою и воспеваю: "Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? Как написано: за Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, обреченных на заклание". Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни ангели, ни начала, ни силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 35, 39), которому со Безначальным Его Отцом и Его Пресвятым, Благим, Животворящим, Единосущным и Сопрестольным Его Духом слава, честь, держава, великолепие и поклонение во веки вся несчетные — во веки веков. Аминь.

156

ПРОПОВЕДИ

(Великая Среда 1921 г. Литургия, Дмитров/?/)

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Евангелие, которое слышали мы ныне, чудный, призывный звон колокола для всякого грешника. Нигде в Евангелии нет такого образа милосердия Божия к кающимся, такого образа возрождения, как в рассказе о грешнице. Злые страсти держали душу ее, как бы в плену демонском, много душ погубила она, разбивала и нарушала мир в семьях. Наконец, ей стала тяжела такая жизнь, тоска вселилась в душу, победы не давали радости. Вдруг она слышит о Великом Пророке, видит Его среди учеников, слышит учение Его, на ней остановился взор Его. Много глаз смотрело на нее с любовию, но в них она читала только страсть, звериное чувство, а в этом взоре она прочитала осуждение всей ее жизни, и в то же время неизреченную доброту и всепрощение. И этого взора она не могла забыть, ей хотелось еще раз увидеть Учителя, услышать Его, попросить прощения. Долго искала она Его, в одни дома она не осмеливалась, сты-

157

дилась войти, потому что о ее грехах знали все; в другие трудно было попасть, потому что ее, как презренную, отталкивали от дверей. Уже наступил вечер, когда она узнала, что Христос в Вифании, в доме Симона прокаженного. Сюда она решилась войти: ей, всеми презираемой женщине, можно было переступить порог этого дома, чтобы исповедать свои грехи всенародно, потому что прокаженные сами были отверженные, им нельзя было оставаться даже в городе, к ним боялись входить в дом. В надежде покаяния, побежала она туда, не боясь, что будут думать и говорить о ней люди. Из всех сокровищ она захватила только флакон нарда. Это было драгоценнейшее, купленное страшною ценою позора благовоние. Нард — чудное благоуханное миро такой цены, что его держали в драгоценных хрупких сосудах с узким горлышком, чтобы миро вытекало из флакона по капле. С этим сосудом вошла она в дом. Ее не испугало презрение и негодование, с которым ее встретили гости, она видела только чудного Учителя, она заметила, что его приняли не с должным почтением, что Ему не оказали самое обычное гостеприимство, не вымыли ноги, не помазана голова маслом, как было принято на востоке. Грешница, как бы привлекаемая какою-то силою, осмелилась подойти к самому ложу Христа, потому что на востоке вкушают пищу на ложах, в полулежачем положении. Взглянув в лицо Учителя,

158

грешница поняла, что ей нечего рассказывать, что вся жизнь ее уже известна Ему, вся ее темная жизнь, все ее страсти; но ей не стало страшно; напротив, она поняла, что если кто сможет простить, то только один Он, который все, все понял. Бесконечная благодарность, пламенная любовь к Милосердному охватила ее душу и со слезами раскаяния упала она к ногам Его. Эти ноги были в пыли, но ее слезы смыли эту пыль, ее волосы от сильного движения распустились, и она ими оттерла омытые ноги. Не смутили ее насмешки и негодования, она верила, что здесь спасение. Схватив свой флакон, свое сокровище почти бесценное, она стала возливать миро на голову, для которой хозяин пожалел масло, но миро вытекало медленно, по капле. Тогда она разбила хрупкий флакон и благоухающий нард струями полился и на голову, и на одежду, и ноги Сидящего. Все принесла она сюда, к ногам дивного Пророка, и свою гордость, и свою известность, не побоялась насмешки; не флакон, а душу свою она разбила, потому что бесконечная любовь загорелась в душе ее, и всю себя принесла она в жертву. И ее жертва не была отвергнута: "Прощаются тебе грехи твои многие за то, что ты возлюбила много", — услышала она. Упала к ногам Христа презренная грешница, а встала равноапостольная Мария Магдалина (потому что по преданию это именно она).

159

(Великая Пятница 1921 г., Дмитров)