Житие святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси в пересказе для детей

Невелик набор развлечений для ребят в маленьком Торопце. Со сверст – никами Вася иногда посещал городские «комедчики» – театры, в одном из которых показывали кукольные представления. Как и всех, его веселили смешные истории про бесстрашного Петрушку и смышлёного солдата, ловко расправлявшихся с кукольными злодеями. Но куда больше любил Вася Белавин ходить в церковь молиться, слушать старинные распевы, смотреть, как тихо сияют огоньки в лампадах перед ликами святых. Девяти лет он поступил в духовное училище, где стал изучать грамоту, Закон Божий, латинский и греческий языки. Учился он прилежно, был хорошим учеником и добрым товарищем. И тут в его жизни снова мелькнул отблеск его будущего великого служения. Однажды, зная кроткий нрав и незлобие Василия, одноклассники решили над ним позабавиться. Сделали из кусочков жести кадило и стали размахивать им на переменке перед Васей, восклицая: «Вашему святейшеству – многие лета!» Вася лишь посмеивался – ишь чего выдумали, озорники. Он действительно собирался стать священником. Но величать поповского сына как Патриарха – это уж вы, братцы, чересчур хватили даже для шутки. А впрочем, веселитесь, чего там, от Васи не убудет. Смеяться – не слёзы лить.

Вот так, в мире и согласии с ровесниками, закончил Василий Белавин училище. Как и положено будущему священнику, он поступил в семинарию – Псковскую. Но и здесь именно к нему одному из десятков учеников приклеилось шутливо-почтенное прозвище – Архиерей. Острые на язык семинаристы были тронуты искренней верой этого высокого, белокурого паренька с ласковым и приветливым характером. К тому же обнаружилось и ещё одно обстоятельство, которое сильно расположило к нему семинаристов. Дело в том, что у Васи Архиерея была хорошая тёплая шуба. Мальчишки, кто победнее, зимой часто просили её на время: съездить к родным, пройтись в город. Добрый Вася не отказывал никому. Поэтому нередко бывало так: смотрит кто-нибудь из скучающих семинаристов в заснеженное окошко и вдруг видит удаляющуюся по сугробам фигуру в знакомой шубе. Спросит в раздумье: