Жития новомучеников и исповедников российских ХХ века

— Да, во время моего ареста я разорвал одну записку, которую мне прислала одна из моих знакомых.

—Назовите фамилию этой знакомой.

—Фамилию этой знакомой я также назвать не могу.

— Следствие вас предупреждает, что за провокационное поведение на следствии, выражающееся в отказе назвать свои связи, вы понесете большее наказание. Поэтому еще раз предлагаем назвать этих лиц.

— Я не считаю провокационным поведением то, что не желаю назвать своих знакомых.

За время, дополнительно отведенное для ведения следствия, следователи ничего не добились, и следствие было продлено еще на месяц.

— Когда вы встали на путь борьбы с советской властью? — спросил следователь.

—Я никогда не вел борьбы с советской властью и считаю это несовместимым с моими религиозными убеждениями, — ответил священник.

— Вы говорите неправду. В марте 1933 года вас судили за контрреволюционную деятельность, значит, сама деятельность началась значительно раньше. Вот вас и спрашивают, с какого времени вы ведете борьбу с советским государством.

—Я не вел борьбы с советской властью, и судили меня в 1933 году неправильно.

— Следствию известно, что вы после выхода из лагеря вновь возобновили работу по созданию контрреволюционной организации под видом создания в Москве и Московской области так называемых домашних церквей.

—Я утверждаю, что и до первого своего ареста, а также и после выхода из лагеря я никакой контрреволюционной работы не проводил и никаких домашних церквей не создавал.

— Вы были знакомы с Давыдовой?

— Да, Давыдову Елизавету Никифоровну я знаю.

— При каких обстоятельствах вы познакомились с Давыдовой?

— С Давыдовой я познакомился в селе Ивановском Московской области Волоколамского района, где я был священником и куда приезжала Давыдова.

— Зачем приезжала Давыдова в село Ивановское?

— Зачем приезжала Давыдова в село Ивановское, я не знаю. Могу сказать только, что она заходила несколько раз в церковь, где я с ней познакомился.

— Вы бывали на квартире Давыдовой в Москве?

— Да, у Давыдовой я бывал раза два–три. К Давыдовой я заходил потому, что ее отец портной и он мне переделывал пальто.

— А Сольдину вы знали?

— Да, Евгению Алексеевну Сольдину я знаю.

— При каких обстоятельствах вы познакомились с Сольдиной?

— С Сольдиной я познакомился в 1938 или 1939 году в селе Ивановском, куда она приехала к знакомому священнику, но, узнав, что этот священник уже в церкви не служит, обратилась ко мне с просьбой отслужить панихиду по умершему отцу. На этой почве у меня и возникло знакомство с Сольдиной.

— Вы в Москве бывали у Сольдиной?

— Да, к Сольдиной на квартиру я заходил несколько раз.

— Зачем?

— Приезжая в Москву за продуктами, я иногда заходил к Сольдиной отдохнуть, попить чаю.

— Давыдова с Сольдиной знакомы?

— Да, знакомы.

— Они приезжали к вам в село Ивановское вместе?

— Не помню.

—А как часто ездили Давыдова и Сольдина в село Ивановское?

— Как Давыдова, так и Сольдина приезжали в село Ивановское два–три раза.

— Зачем?

— Давыдова и Сольдина приезжали молиться, других причин я не знаю.

— На каком расстоянии находится село Ивановское от Москвы?

—От Москвы до Волоколамска сто двадцать километров и от Волоколамска до села Ивановского километров пять.

— Так какой же смысл ехать молиться за сотни километров, когда и в Москве есть достаточное количество церквей?

—Я лично думаю, что в силу большой загрузки московских священников они не могли уделять каждому достаточно времени, а у меня они могли отслужить панихиду и другие религиозные обряды.

— Бывая на квартирах Давыдовой и Сольдиной, кого вы там встречали?

— Не помню, чтобы кого‑нибудь встречал.

— Вы говорите неправду. Следствию известно, что, бывая на квартирах Давыдовой и Сольдиной, вы там встречались с другими лицами и проводили с ними контрреволюционные совещания. Теперь вспомнили?

— Я утверждаю, что никаких контрреволюционных совещаний я на квартирах Давыдовой и Сольдиной не проводил. Что же касается встреч с другими лицами на указанных квартирах, то я таких случаев не помню.

—Следствие рекомендует вам «вспомнить», с кем вы встречались на квартирах Давыдовой и Сольдиной.

—Я не помню, чтобы на квартирах Давыдовой и Сольдиной были посторонние лица.

— Вы намеренно скрываете лиц, с которыми встречались у Давыдовой и Сольдиной, потому что связаны с ними по контрреволюционной деятельности. Так ведь?

— Нет, не так. Никого я не скрываю. Я просто не помню, встречался ли с кем‑либо на квартирах Давыдовой и Сольдиной, так как не придавал этому никакого значения.

— Когда вы официально остались без места?

—В декабре 1940 года мне выдали новый паспорт с запрещением проживать в пределах Московской области, таким образом, я должен был выехать из села Язвище, где я был священником.

— С декабря 1940 года по день вашего ареста чем вы занимались?

— Через своих знакомых, проживавших в Москве, а также через свою сестру я получал работу по графике, ретушировке портретов и тому подобному, этим и занимался.

— А церковной деятельностью вы в этот период занимались?

— Нет, не занимался.