Жития Святых — месяц июль

— Вы знаете жизнь святой Евпраксии. Подражайте ей, чтоб вместе с нею сподобиться чертога небесного.

Потом она, простившись со всеми в последний раз, велела ввести себя в молельню, затворить двери и никому не входить к ней до завтра. Наутро рано вошли к ней сестры и нашли ее скончавшейся о Господе и с плачем погребли ее подле святой Евпраксии. С того времени никого более не хоронили на том месте; а от честных мощей этих угодниц Божиих бывало много чудес: подавалось исцеление всяких болезней, изгонялись бесы, которые громко кричали:

— О, Евпраксия! ты и по смерти побеждаешь и изгоняешь нас!

Таковы были жизнь и подвиги преподобной Евпраксии, которая сподобилась небесной славы. Постараемся и мы подражать ей: будем приобретать смирение, послушание, кротость, трудолюбие, терпение, чистоту ее и целомудрие, чтоб и нам ее молитвами оказаться достойными вечных благ, радости и пребывания с ангельскими ликами, — чтоб сподобиться нам наслаждения славой Господа нашего Иисуса Христа в Царствии Его небесном со всеми святыми в бесконечные веки, аминь.

Житие святой Олимпиады диакониссы

Родиной святой Олимпиады, названной так в честь своей матери, был Царьград, где жили ее известные и знатные родители. Отец ее, Анисий Секунд, был один из самых почтенных сенаторов, а мать ее была дочерью того знаменитого епарха Евлавия, который упоминается в рассказе о чудесах святителя Христова Николая и который в царствование Константина Великого был первым лицом после царя. Олимпиада, дочь Евлавия, сначала была обручена с младшим сыном Константина Констою, который после отца царствовал в древнем Риме; но он был убит до брака, а она была выдана за Арсака, царя армянского, с которым недолго пожила и овдовела, тогда Олимпиада вышла замуж за вышеназванного сенатора Анисия Секунда и родила святую Олимпиаду, которая еще не достигла совершеннолетия, как родители уже обручили ее с благородным юношей, сыном епарха Невридия; самый же брак был отложен. Но прошло двадцать месяцев, жених умер, и осталась Олимпиада девицей и в то же время вдовою; она не захотела уже, хотя и достигла совершеннолетия, выходить замуж за другого, но пожелала пребывать в девстве и целомудрии всю свою жизнь.

По смерти своих родителей, Олимпиада осталась наследницей великих богатств и бесчисленного имения; всё это она посвятила Богу и стала раздавать щедрою рукою нуждающимся: церквам, монастырям, пустынножителям, больницам, приютам для убогих и странников, сиротам и вдовам, и впавшим в нищету; посылала она щедрую милостыню также и заключенным в тюрьмах, и сосланным в заточение; так по многим местам распространялась ее щедрость. Сама же она постоянно молилась и постилась, всячески умерщвляя свое тело и порабощая его духу.

В то время царствовал Феодосий Великий [1], отец Аркадия и Гонория; у него был один родственник, по имени Елпидий, за которого он желал выдать блаженную Олимпиаду, молодую и красивую, но она не хотела. Царь обращался к ней с просьбами, всячески стараясь уговорить ее выйти замуж за его родственника Елпидия, но она никак не соглашалась, не смотря на то, что ей грозили, и она знала, что царь разгневался. Она послала царю такой ответ:

— Государь! если б Бог хотел, чтоб я была замужем, то не взял бы у меня моего первого мужа; но, так как Он знал, что не на пользу мне в этой жизни быть замужем, то освободил мужа от совместной жизни со мною, а меня избавил от тяжелого ига мужней власти и Свое благое иго (ср. Мф.11:30) положил на мои помыслы.

Царь разгневался и приказал начальнику города отнять у нее всё ее имение и хранить его, пока Олимпиаде не минет тридцать лет от роду. Начальник не столько по царскому приказанию, сколько по наговору Елпидия, так обижал и стеснял ее, что она не только в имуществе своем, а даже и в себе самой не была властна: он не позволял ей ни беседовать с богоугодными святителями, ни посещать церковь, добиваясь чтоб с тоски она пошла замуж, но Олимпиада радовалась и благодарила Бога. Через несколько времени она написала царю следующее:

— Ты оказал мне, владыка, царскую милость и поступил истинно по-епископски [2], приказав другому заботиться и беречь мое бремя, о котором я заботилась сама; еще большее благодеяние сделаешь ты мне, если прикажешь твоему чиновнику раздать всё мое имение церквам, нищим и недостаточным людям, чтобы я избегла суетной славы, раздавая не сама, и тогда не буду пренебрегать настоящим своим богатством [3], свободная от забот о богатствах земных и скоро погибающих.

Царь прочел ее письмо и, размыслив сам с собою, позволил ей опять владеть своим имением: он наслышался о ее добродетельной и богоугодной жизни, о великом ее воздержании и жестоком умерщвлении тела. Действительно, она совсем не ела мяса, не ходила в баню; если же нужда ее заставляла, по нездоровью, вымыться, то она в одной рубашке садилась в ванну с теплой водой и мылась не раздеваясь, так как она стыдилась не только служанок, но и самой себя и не хотела видеть своего нагого тела.