Жития Святых. Земная жизнь Пресвятой Богородицы. Пророк, Предтеча и Креститель Господень Иоанн. Апостолы Христовы

На другой день, желая достоверно узнать, в чем иудеи обвиняют Павла, тысяченачальник повелел собраться первосвященникам и синедриону и, выведя Павла из крепости, поставил его пред ними. Павел бестрепетно выступил, чтобы защищать имя Иисуса пред людьми, от которых он некогда искал полномочия гнать Его. Сознание своей невинности наполнило его душу. Мужи братия! — воскликнул он, устремив твердый взор на собрание. — Я всею доброю совестью жил пред Богом до сего дня. Первосвященник Анания счел эти слова выражением дерзости и приказал бить Павла по устам. Такую явную несправедливость Апостол не мог оставить без ответа. Бог будет бить тебя, стена подбеленная (то есть лицемер), — упрекнул он первосвященника. — Ты сидишь, чтобы судить по закону, и, вопреки закону, велишь бить меня. Первосвященника ли Божия поносишь? — воскликнули предстоящие. Павел отвечал: Я не знал, братия, что он первосвященник; ибо написано: начальствующего в народе твоем не злословь (Исх. 22, 28). После этого Павел, имея в виду, что синедрион состоит из лиц двух противоположных и непримиримо враждебных между собой партий — фарисейской и саддукейской, громким голосом воскликнул: Мужи братия! Я фарисей, сын фарисея; за чаяние воскресения меня судят. Говоря так, Апостол заявлял свое единомыслие с фарисеями по одному из главнейших догматов их веры, желая тем самым возбудить в фарисеях некоторое сочувствие к себе и хоть на время привлечь их на свою сторону. План Апостола удался. Между судьями произошла распря, так как саддукеи отрицали воскресение мертвых. Не вдаваясь в рассмотрение других пунктов учения Павла, книжники фарисейской стороны, хотя и не были расположены к Павлу, чтобы только идти против своих врагов — саддукеев, приняли его сторону, говоря: Ничего худого мы не находим в этом человеке. Если дух или Ангел говорил ему, не будем противиться Богу. Но так как раздор увеличился, то тысяченачальник, опасаясь, чтобы иудеи не растерзали Павла, повелел воинам отвести его в крепость.

В таком трудном положении Апостол ободрен был особым явлением и откровением Господа. Явясь ему в следующую ночь, Господь сказал ему: Дерзай, Павел; ибо как ты свидетельствовал о Мне в Иерусалиме, так надлежит тебе свидетельствовать и в Риме (Деян. 23, 11). Это было действительно сильным ободрением для апостола язычников: пронести свою проповедь до Рима было его давнишним желанием, и вот теперь Господь предсказывает, что это желание его исполнится, что темница и оковы не остановят проповеди его, не воспрепятствуют исполнить ему свое великое призвание.

Между тем иудеи были очень раздражены тем, что суд над Павлом не привел к исполнению их желания предать Апостола смерти. Тогда некоторые фанатики из их среды, числом сорок человек, дали обет не пить и не есть, пока не умертвят Павла. Чтобы исполнить свой убийственный замысел, они сказали первосвященнику и другим членам синедриона, чтобы они попросили тысяченачальника снова вывести к ним на суд Павла. По дороге в синедрион они и намеревались убить Апостола. Но замысел их был открыт и доведен до сведения тысяченачальника племянником Павла. Продолжая уважать и охранять Павла как римского гражданина, тысяченачальник ночью отправил апостола под охраной в Кесарию к прокуратору Иудеи Феликсу с таким письмом: «Сего человека иудеи схватили и были готовы убить; я, пришедши с воинами, отнял его, узнав, что он римский гражданин. Потом, желая узнать, в чем обвиняют его, привел его в синедрион их и нашел, что его обвиняют в спорных мнениях, касающихся закона их, но что нет в нем никакой вины, достойной смерти или оков.

А как до меня дошло, что иудеи злоумышляют на этого человека, то я немедленно послал его к тебе, приказав и обвинителям говорить на него пред тобою». Феликс обещал Павлу рассмотреть его дело, когда явятся обвинители, а до тех пор оставил Апостола под стражею.