Жития Святых. Земная жизнь Пресвятой Богородицы. Пророк, Предтеча и Креститель Господень Иоанн. Апостолы Христовы

Справедливее будет сказать, что видение, бывшее на Иордане при крещении Спасителя, было ощутимо тогда народом не вполне, а только отчасти. Все бывшие на Иордане при крещении Спасителя могли видеть свет, сошедший с Неба, и слышать голос Отца Небесного, раздавшийся после чудного озарения; но никто, кроме Иисуса Христа и Крестителя Его, не мог видеть ясно Духа Святого, сошедшего в виде голубя, и раздельно слышать слова Отца Небесного.

Святой Иоанн Креститель был первым из ветхозаветных праведников, кому достопоклоняемая Троица благоволила ясно открыть Себя! В самом деле, от создания человека до крещения Искупителя Бог никогда ясно не открывал людям неизглаголанной тайны Своего Божественного Существа — она скрывалась под сенью символических слов и вещей. И священные писатели Ветхого Завета не указывают нам ни одного патриарха, ни одного пророка и вообще праведника, который бы ясно и раздельно словами своими или действиями указал на священные имена Отца, Сына и Святого Духа. Не то мы видим в праведном сыне Захарии. Постоянно он готовил умы своих слушателей к тому, чтобы они способны были принять новое учение о природе Божественной, какое он хотел сообщить им. В своих беседах с народом он уже ясно говорил о Божественном лице Искупителя мира; он возвещал также о Святом Духе, Которым потом крестил Грядущий вслед за ним Мессия. Следовательно, тайна Троичности Лиц в Божестве не была для святого Иоанна недоступной.

Что действительно святому Иоанну уже открыты были самые возвышенные тайны о Существе Божественном, что он посвящен был в эти тайны внутренним образом, это ясно видно из того, что он не показал никакого смущения, не испытал ни трепета, ни ужаса, когда Святая Троица благоволила открыть ему Себя и осветила его чудными лучами бесконечного Своего величия.

Праведный сын Захарии если и показывает свой страх и трепет, то не тогда, когда созерцает величие и славу Господа, но только тогда, когда видит Его смирение и уничижение. Не ужасаясь, созерцает он Небесный свет, которым окружен был крестившийся от него Сын Божий, но недоумевает и изумляется, видя, что Сын Божий приходит к нему в образе раба вместе с грешниками. Спокойно слышит он глас Отца Небесного, тот глас, от которого бушуют волны, сокрушаются кедры ливанские, трясутся основания гор, но без страха не мог он слышать тихого и смиренного голоса, каким Сын Человеческий просил допустить Его к Своему крещению. Не волновалось сердце Предтечи, когда он видел, как Святой Дух Творец сошел и опочил на Богочеловеке Спасителе, но трепетал Иоанн всеми членами своего тела, когда касался своей рукой верха главы Его! Словом, явление славы Божией, казалось, не было для Предтечи каким-либо новым, неожиданным для него явлением, его удивляло только одно — глубочайшее смирение, до которого Сын Божий уничижил Себя из любви к роду человеческому.

При крещении Христовом, совершителем которого был святой Иоанн, Отец явился в гласе, Сын — в воспринятой им человеческой плоти, Дух — в виде голубином.

Между тем ученики Крестителя и многие из народной толпы, пораженные чудными событиями при крещении Иисуса и в то же время заметившие Его удаление с берегов Иордана, обратились к своему наставнику с вопросом: Кто это, при крещении Которого случилось так много необыкновенного? Предтеча Господень смело и свободно сказал окружающим его: Сей был Тот, о Котором я сказал, что идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня (Ин. 1, 15).

По изъяснению Златоуста, выражение идущий за мною значит «Тот, Кто будет проповедовать после меня», а не «после Меня будущий». А что значит: впереди меня? Что Он славнее, досточтимее меня. «Не думайте, что я больше Его потому только, что я прежде Его пришел проповедовать; я гораздо меньше Его, и так меньше, что недостоин быть в числе рабов Его».

В то время как Господь Иисус пребывал в пустыне искушения, Предтеча Его продолжал свою подготовительную деятельность к Его принятию. Между тем слух о Крестителе с берегов Иордана день ото дня далее разносился в народе и произвел в нем сильное возбуждение; в народе возникла даже мысль: не он ли давно ожидаемый Мессия? Все это невольно обратило на себя внимание иудейского синедриона. Синедрион (или Великий совет иудейский в Иерусалиме) имел право судить даже царей, проверять учение пророков, утверждать законность их посланничества, разрешать или воспрещать им принятое на себя служение. Иудейские книжники и фарисеи, хотя и сами были несвободны от многих заблуждений и предрассудков, составляли часть синедриона и восседали на Моисеевом седалище. Сидеть на Моисеевом седалище значило обладать властью и правом должностного учителя и истолкователя закона Моисеева народу. Как Моисей учил народ, давая ему законы, так книжники и фарисеи во времена Предтечи учили народ, изъясняя ему эти законы.