Жюльетта. Госпожа де... Причуды любви. Сентиментальное приключение. Письмо в такси

— Да-да, вы солгали мне. Выдумали историю про какую-то родственницу. Вы обманули меня, оскорбили, выставили глупцом. Чтобы разлюбить, так много не требуется. Ваш муж никогда не узнает правды. Он останется в уверенности, что я действовал с вами заодно, хотя на самом деле я исполнял роль вашей жертвы. Если себя вы поставили в ложное положение, то меня — в нелепое, доказав тем самым, что не любите меня.

— Не верьте этому, — умоляла его г-жа де…, — я совершила ошибку, мне стыдно, я все понимаю, но я вас… я вас…

Посланник не дал ей закончить и, словно пытаясь помешать ей произнести готовые сорваться с языка слова, медленно поклонился, взял у нее из рук пустую чашку и вместе со своей поставил на чайный поднос.

Настала неловкая мучительная тишина, и оба они продолжали стоять, не зная, куда девать глаза. Г-жа де… подошла к вазе с цветами и поправила стебелек.

— Теплицы, — сказала она, — те же монастыри. Тепличные цветы куда послушнее, холоднее и покорней цветов, которые растут на воле и распускаются в свое время.

Посланник выслушал ее, но ничего не ответил.

— Поговорим еще! — попросила она. — Не уходите!

— Увы! — отозвался он. — Я не могу.

При этих словах г-жа де… забыла всякую сдержанность и бросилась к нему, но он очень мягким жестом ее остановил.

— Вы уходите? — закричала она. — Уходите навсегда?

— Увы! — ответил он и вышел из комнаты.

Посланник уже садился в карету, когда к двери подкатила еще одна. Прибыл г-н де….. Невзирая на снег, валивший крупными хлопьями, они задержались на тротуаре, чтобы перекинуться парой вежливых фраз.

— Я только что из клуба, — объявил г-н де….. — Едва не умер от духоты. Порой комфорт оборачивается пыткой.

— О, клуб! — подхватил посланник. — Зато летом там можно скончаться от холода. В вашем прелестном городе это рассадник сквозняков.

На этом они, уже слегка припорошенные снегом, простились. Посланник поднялся в карету, а г-н де… пошел домой.

Г-жа де… была у себя и собиралась лечь, когда раздался стук в дверь и в комнату вошел г-н де….

— Только что встретил вашего воздыхателя, — сказал он.

Она попыталась улыбнуться:

— О, воздыхатель! Да, он только что был здесь, но я, право, так устала, что не смогла насладиться его воздыханиями. Как видите, я ложусь спать.

Г-н де… выглядел озабоченным. В клубе разгорелся спор по поводу исторической даты. Вкратце рассказав об этом жене, он извинился, что покидает ее так скоро, и поспешил в библиотеку, чтобы отыскать нужную книгу по истории.

— Вы так взволнованы из-за этой даты? — вслед ему спросила она.

— Нет, я волнуюсь по другому поводу, — ответил он. — Вы ложитесь, и раз уж сегодня мы никуда не едем, я сейчас вернусь, и мы спокойно поговорим, пока будем обедать.

Г-жа де… позвонила горничной и велела принести ей письменный прибор. Она написала пятнадцать любезных и почти одинаковых писем, в которых выражала сожаление, что вынуждена отклонить пятнадцать ранее принятых приглашений. Пока она писала, два лакея накрывали возле ее постели стол к обеду. Г-н де… вернулся, когда один из них вносил консоме. Г-жа де… запечатала последнее письмо и вместе с остальными протянула его лакею:

— Возьмите это и постарайтесь отправить побыстрее. Я бы хотела, чтобы письма доставили уже сегодня вечером. — Затем, обращаясь к г-ну де…, добавила:

— Прошу вас, только не давайте воли раздражению. Малейшее ваше замечание, малейшая резкость сведут меня с ума. Будьте добры меня понять и будьте мудры смириться с тем, что в ближайшие дни вам придется выезжать без меня. У меня нет сил встречаться с людьми. Мне нужно время, чтобы побыть в тишине и забыть обо всем.

— Не спорю, — согласился г-н де…, — на вас свалилось много забот. Я нахожу весьма разумным с вашей стороны воздержаться от того, что вам не по силам, и не стану вас к этому принуждать.

— Нашли вы дату, которую искали? — спросила она.