Жюстин

Я переписал и дал ей два перевода из Кавафиса, и они ей понравились, хотя точными их никак не назовешь. Теперь есть Кавафис канонический, в тонких умных переводах Маврокордато, и в каком-то смысле с этих пор он свободен — прочие поэты могут экспериментировать с ним; я пытался скорее переложить его, чем перевести, — насколько успешно, не мне судить.

ГОРОД

Сказал ты: «Еду в край чужой, найду другое мореи город новый отыщу, прекраснее, чем мой,где в замыслах конец сквозит, как приговор немой,а сердце остывает, как в могиле.Доколе разум мой дремать останется в бессилье?

Куда ни брошу взгляд — руины без числа:то жизнь моя лежит, разрушена дотла,ее сгубил, потратил я с судьбой в напрасном споре».«Нет, не ищи других земель, неведомого моря:твой Город за тобой пойдет. И будешь ты смотретьна те же самые дома, и медленно старетьна тех же самых улицах, что прежде,и тот же Город находить. В другой — оставь надежду —

нет ни дорог тебе, ни корабля.Не уголок один потерян — вся земля,коль жизнь свою потратил ты, с судьбой напрасно споря».[63]

ПОКИДАЕТ ДИОНИС АНТОНИЯ

Когда внезапно в час глубокий ночиуслышишь за окном оркестр незримый(божественную музыку и голоса), —судьбу, которая к тебе переменилась,

дела, которые не удались, мечты,которые обманом обернулись,оплакивать не вздумай понапрасну.Давно готовый ко всему, отважный,прощайся с Александрией, она уходит.И главное — не обманись, не убедисебя, что это сон, ошибка слуха,к пустым надеждам зря не снисходи.

Давно готовый ко всему, отважный,ты, удостоившийся Города такого,к окну уверенно и твердо подойдии вслушайся с волнением, однакобез жалоб и без мелочных обидв волшебную мелодию оркестра,внемли и наслаждайся каждым звуком,прощаясь с Александрией, которую теряешь.[64]