Живая мишень

— Разве вступиться за друга — ошибка?

— Друзья, как известно, бывают разные.

— Что ты имеешь в виду? Впрочем, не надо, не говори. Друзья действительно бывают разные — в том числе и такие, как ты. Ведь ты не способен довериться даже другу, не так ли?

— По собственной воле — нет. Как видишь, я тоже не совершенен.

Алекс хмыкнула:

— Кто такой этот Гэлен? Чем он занимается? Наверное, он такой же преступник, как ты?

— Гэлен — специалист по информации, у него есть связи чуть ли не во всем мире. С их помощью он… организует разные вещи, улаживает дела, которые необходимо уладить.

— Незаконные дела?

— Когда как… — Морган протянул ей законченные наброски. — Взгляни, пожалуйста. Если тебе покажется, что я перестарался, — скажи, я все исправлю.

Алекс быстро просмотрела рисунки.

— По-моему, все в порядке. Должна признать, ты очень неплохо рисуешь. Не знаю, откуда у тебя… Постой-постой, а это еще что такое? Вот тут… — Она вгляделась в портрет мужчины-стрелка. — Ты нарисовал ему шрам на левой щеке!

— Разве ты не говорила, что у него был шрам? Алекс покачала головой:

— Нет, я уверена, что ничего такого… Впрочем, может быть, и сказала. Я так устала, особенно под конец… И все-таки странно.

— Я могу стереть шрам.

— Нет, не надо. То есть я хотела сказать — не спеши. Я должна подумать.

— Как скажешь. Я поставлю портреты у стены, а ты возьми свой фотоаппарат и сфотографируй их. прежде чем мы отдадим наброски Гэлену. Твой фотоаппарат там, на столе.

— Хорошая идея. — Алекс достала фотоаппарат из чехла и проверила заряд батареи. — И все-таки мне кажется, что нам следовало сразу переслать эти портреты детективу Леопольду. Может быть, ты и доверяешь этому Гэлену, а я — нет.

— Но ведь у тебя же будут фотографии. Можешь поступать с ними, как тебе заблагорассудится. Впрочем, Гэлен наверняка получит ответ раньше, чем Леопольд. Как я уже говорил, у него есть связи в таких сферах, о которых твой детектив даже не подозревает. Кроме того, Логан засадил Гэлена за сбор информации в тот же день, когда подстрелили твою подругу Сару.

— Он собирал информацию без всякой официальной санкции? Значит, Гэлен все-таки преступник?

— Не совсем. — Морган расставил у стены портреты и отошел в сторону. — Нет, к Леопольду мы обращаться не будем, — решительно добавил он.

— Это почему же? — Алекс навела фотоаппарат и сделала первый снимок.

— Видишь ли, безвременная кончина мистера Лестера создала определенные проблемы. Например, власти могут заинтересоваться мной — ведь я, в некотором смысле, помог ему перейти в лучший мир. Для них не имеет никакого значения, что он был негодяем и убийцей. Не имеет значения и то, что он пытался убить тебя. Быть может, в конце концов суд это учтет, но в период разбирательства в тюрьме буду сидеть именно я. Кроме того, наши присяжные не одобряют… практическое правосудие.

— Под «практическим правосудием» ты понимаешь суд Линча? — спросила Алекс. — Если так, то я его тоже не одобряю. Ни один человек не имеет права выносить приговор другому. И тем более приводить его в исполнение. — Она сделала второй снимок. — В конце концов, ты мог бы вызвать полицию.

— Наша полиция находится в тисках инструкций, правил, уставов, тех же законов. А мне известны случаи, когда люди погибали из-за того, что копы слишком буквально следовали установленной процедуре. И один из таких случаев едва не произошел с тобой.

Алекс упрямо покачала головой:

— Все равно, нельзя же…

— Послушай, представь себе, что в развалинах Центра мировой торговли ты встретила сообщника пилотов-камикадзе, который… который бы делал там что-то противозаконное. Например — добивал раненых или ставил мины, чтобы на них могли подорваться твои друзья-спасатели. Как бы ты поступила? Вызвала полицию? Сказала бы себе: я не имею права выносить ему приговор, пусть это сделает суд?

От этих его слов Алекс снова почудился горький запах дыма. Она вздрогнула и едва не испортила очередной снимок.

— Ты передергиваешь.

— Не передергиваю, а только утрирую, да и то немного. Впрочем, ты и сама прекрасно знаешь: все, что поражает нас в самое сердце, становится исключением из правил, которые мы сами себе выдумываем. Ведь ты наверняка помнишь, что ты чувствовала, когда один из этих ублюдков сбил вертолет твоего друга.

— Да, помню, хорошо помню. — Алекс даже зажмурилась, так сильны были нахлынувшие на нее чувства. — Я не в силах забыть об этом ни на минуту.

— Вот видишь… — Он хотел сказать что-то еще, но Алекс не дала ему закончить.

— Все, — сказала она, опуская фотоаппарат. — Можешь отдать рисунки Гэлену.

— Значит, ты согласна, чтобы я помог тебе поймать этих негодяев?

— Похоже, с одним из них ты уже разобрался.

— Ты не ответила.

Алекс посмотрела на него в упор.

— Во-первых, от моего «да» или «нет» мало что зависит. Во-вторых, я по-прежнему тебе не доверяю. В-третьих, я ничем тебе не обязана: то же, что сделал ты, мог сделать и полицейский художник.

— Я и не говорил, что ты мне обязана, — возразил Морган. — Напротив, это я твой должник. — Он пожал плечами. — И чем скорее я верну долг, тем спокойнее буду себя чувствовать.