Живая мозаика

Не скрывая растерянности, начальник цеха спросил:

— А если и в десятый раз получится осечка, тогда как? Меня же ругать станете!..

Директор завода прошелся из угла в угол просторного кабинета и, обращаясь ко всем присутствующим, твердо отчеканил:

— Да, буду ругать! Но за то, что, не добившись успехов в тысячный раз, вы откажетесь от тысяча первого варианта.

«ТЕХНИК ЧИСТОТЫ»

Когда я собралась уже уходить из цеха, меня возле самого вахтера догнала тоненькая рыженькая девушка:

— Товарищ писатель, разрешите вас спросить?

Через минуту мы сидели в застекленной, похожей на аквариум, будке мастера, и девушка торопливо и горячо рассказывала:

— Меня зовут Анной Ичигиной, но вы попросту называйте Аней. Хорошо? Я работаю здесь уборщицей. Вы видели хоть одну соринку, хоть одну стружку на полу в токарном переделе? Не видели и не увидите. Я обожаю чистоту. И не выношу грязнуль. Ребята знают мой характер. Со мной разговоры короткие. Чуть что — и к мастеру или в «Тяп-ляп». Это вроде «Крокодила» у нас.

Конечно, по должности я отвечаю только за чистоту помещения. Но нельзя же формально подходить к делу. Правда? В своем соцобязательстве я написала пункт, чтобы в токарном все ходили чисто, чтобы ребята брились. Надо мной сначала смеялись, а сейчас посмотрите на ребят — хоть одного небритого вы видели на моем участке?

Но я все-таки отвлекаюсь. Я вас хотела вот о чем спросить: где мне достать литературу по технике уборки помещения? Я обращалась в техническую библиотеку, там сказали, что такой литературы нет. А я не верю. Вы понимаете — не верю. Не может быть, чтобы такой ответственный участок не был освещен в литературе. Я, конечно, не сижу сложа руки и со своей стороны кое-что придумала. Обратили внимание на тачку с медным совком? Это моя рационализация.

Аня нагнулась к самому уху и доверительно зашептала:

— У меня еще есть одна мысль. Общесоюзного значения, но я хотела бы сперва литературу почитать. Может быть, это приспособление уже кто-нибудь изобрел. И тогда про меня могут плохо подумать. Образование-то у меня маленькое, всего шесть классов. Но я решила обязательно учиться. На техника чистоты. Вы знаете, какая это будет работа? Скажем, сижу я где-нибудь в будке. Передо мной доска с кнопками: нажму одну — сразу все фортки откроются и вентиляторы заработают. Нажму другую — пылесосы как начнут глотать пыль. Через пять минут воздух в цехе станет, словно в лесу после дождя. А третью кнопку нажму — пойдет в ход такая машина, а какая, я и сама пока не знаю, но, в общем, пол в цехе станет чистый, как зеркало…

В МЕХАНИЧЕСКОМ ЦЕХЕ

Огромную деталь, длинную, округлую, подхватывает подъемный кран и бережно несет по цеховому пролету на высоте станков. Впереди, держась за край этой детали, вышагивает маленькая курносенькая девушка, с тонкими косичками. Ей предстоит в течение многих часов на своем станке обрабатывать эту громадину. Кажется, что не кран несет послушное металлическое тело, а оно само шагает за девушкой, как добродушный и послушный воле хозяина конь. Сходство усиливается еще больше, когда девушка, обращаясь к своей подружке, похлопывая замасленной ладошкой по круглой поверхности детали, звонко кричит:

— Хорош валик, а?..

ТЯЖЕЛЫЕ КИРПИЧИ

В каждом доме, который строился во время войны, непременно есть тяжелые кирпичи… Было это в сорок третьем году. По заданию редакции я пришла на стройку молодежного общежития, чтобы собрать материал для очерка о знаменитом каменщике.

Пристроившись в сторонке, наблюдала, как работает этот пожилой человек в грубой брезентовой робе и в брезентовых же ботинках на толстой деревянной подошве.

Работал он удивительно споро: в руках мастера кирпичи казались невесомыми — так легко подхватывал он их и клал в ряд с другими, закрепляя раствором.

И вдруг этот четкий красивый ритм прервался. К каменщику подошла заплаканная девушка и что-то ему сказала.

Я видела, как помрачнело его лицо, как согнулись, словно надломившись, крутые плечи. Трудным движением руки он снял с головы картуз и прижал его к груди.

Молча постояв минуту-другую, каменщик снова принялся за работу. Он медленно поднимал налившиеся тяжестью кирпичи, беря их теперь уже не одной, а обеими руками.

Так он трудился до копна смены — пожилой рабочий человек, узнавший в тот день, что единственный его сын погиб, защищая Родину.

КАКОЕ СЕГОДНЯ НЕБО?

Этого невысокого человека с большими темными очками на худощавом лице все мальчишки Солнечной улицы называют дядей Алешей.

Я ни разу не встречала его одного. Стоит дяде Алеше появиться во дворе или в сквере, как он тотчас же обрастает шумной ребячьей ватагой.

Всех их он узнает по голосам. И по шагам тоже может узнать — слух у дяди Алеши отличный. Он уверяет, будто слышит, как растет трава и как ворочаются в земле корни деревьев. Ребята ему верят, а их обмануть трудно.