Живая тьма

Дальше произошло сразу несколько событий. Причем все они пролетели с невероятной скоростью, еще до того, как мой мозг смог их переварить. Во-первых, рука с татуировкой вдруг резко дернулась и поползла обратно в квартиру. Во-вторых, огонь в зажигалке потух, но я успел заметить мелькнувший за дверью силуэт. Кто там – разглядеть не успел.

Свет померк. Этого хватило сполна, чтобы осознать, что вымышленный фильм в моей голове кончился и началась суровая реальность. Ноги сами несли меня по лестнице. Проскочил три пролета – и на площадке второго этажа вдруг подскользнулся, полетев спиной на кафель. При этом умудрился удариться головой о железную дверь одной из квартир.

Нечто желеобразное и противное под рукой – как если бы случайно вляпался в разбитый на полу яичный желток. Поднял руку, но в темноте ни черта не видно. Чиркнул зажигалкой.

Уже подсознательно я ожидал увидеть кровь, поэтому даже не удивился, обнаружив, что прав. Чертовски прав!

Сверху загрохотало – кто бы там ни был, в квартире на четвертом этаже, он все же выбрался наружу. И встречаться с ним не было никакого желания!

В темноте звуки усиливались в разы, но мне показалось, что вес этого – а кого, собственно? – маньяка куда больше стандартного. С каждым шагом наверху раздавалось небольшое клацанье по кафелю, как от шпор. Только вот звук был не одиночным – будто следом опускалась на пол еще несколько шпор, поменьше размером.

Воздух наполнился шелестом. Этот звук не просто шел сверху, он был везде вокруг – я чувствовал, как он обволакивает меня потоком холодного воздуха.

При этом мысли в голове начали терять ясность. Только что думал о том, чтобы побыстрее смотаться, а теперь это уже не так беспокоило. Чего из-за ерунды дергаться? Лучше остаться здесь и отдохнуть, расслабиться в конце концов, ведь я это заслужил, разве нет?!

Мозг уменьшился в размерах внутри черепной коробки – оставшееся место стремительно заполняла тьма, одновременно и мерзкая, и успокаивающая. Как укол очень сильного транквилизатора: ты вроде бы и осознаешь, где находишься, но разум постепенно перемещается в облачное хранилище, а тело встает на автопилот.

Зажигалка выпала из руки и исчезла в щели между лестницами. От чувства беспомощности перед происходящем из глаз брызнули слезы. От невозможности контролировать происходящее я сделал единственно правильную вещь – инстинктивно прикрыл уши руками. Неожиданно это сработало: ощущение омута внутри черепной коробки начало рассасываться.

Прижал ладони со всей силы к ушам – и контроль над нервными окончаниями вернулся ко мне. Не полностью, конечно, но, по крайней мере, я уже мог, шатаясь, подняться на ноги.

Стены были липкими – видимо, тоже кровь, как и на полу. Опираясь то на них, то на перила, как пьяный матрос во время шторма, я побрел вниз.

Шаги и клацанье – цооооок-цок-цок! – приближалось. Этой встречи с неизвестностью я всеми фибрами души жаждал избежать, поэтому ускорился. Мне было уже плевать, что руки измазаны в чьих-то останках, а под ногами противно чавкали лужи безымянной крови.

Черт!!! В темноте налетел с разбега на дверь выхода. Стал беспорядочно дергать ручку, так как домофона у нас до сих пор не было – жильцы, среди которых по большей части старые бабки, решили, что он нам нафиг не сдался.

Дверь не поддавалась! Вообще ни в какую! Будто ее что-то подпирало изнутри, но, блин, это же все не взаправду, так?!

Я не могу – НЕ МОГУ, слышите!!! – просто сдохнуть здесь и сейчас, у этой чертовой деревянной, даже не железной, мать ее, двери!

На улице раздался резкий, оглушающий вой сирены. Она не просто существовала где-то в пространстве улицы – звук приближался. Очень-очень быстро, потому что это…

Машина!!! И она мчится сюда!

Взвизгнули тормоза. Отшатнулся от двери как раз вовремя – ее разнесло на куски, а в ней, как Джек Николсон в дверях в фильма «Сияние», показался капот автомобиля.

Последнее, что я увидел перед тем, как отключиться, это была большая, лампа-прожектор, шпарившая мне прямо в глаза из пролома.

2.

– Живой? – силуэт незнакомца расплывался. Я видел только протянутую мне раскрытую ладонь. По крайней мере, убивать меня этот тип пока не собирается. В отличие от того, что наверху.

– Там… он… он там, – только и мог выдавить я.

Незнакомец был одет в форму, но свет все еще бил мне прямо в глаза. В какую – не разобрать.

– Полиция! Из полиции я! Поднимайся! Если они тут, медлить нельзя!

Не стал спорить и, кряхтя, поднял свой зад. Ноги были ватными и почти не слушались – последствия стресса.

На улице по-прежнему темно, но уже не так, как раньше. Тут и там во тьме окон – всполохи пожаров, а самое главное – звучали какие-то нечеловеческие крики. Я понимал, что кричат именно люди, но то, что этих людей так напугало, даже страшно было представить.

Сели в полицейское авто.

– Что происходит? – спросил я, но мой собеседник вместо ответа втопил педаль в пол, разворачивая служебную колымагу.

– Сам не знаю, – он обернулся, на ходу бросив мне полотенце. Видимо, им протирали стекла в машине. – Прикрой Серегу!