Живи

Под утро я, измученный мыслями, впадаю в состояние кошмара. Я вижу, как маршируют колонны безногих, как во главе колонн шествуют слепые, как безрукие несут знамена и портреты безголовых вождей, как глухонемые поют гимны и выкрикивают лозунги, как импотенты несут детей с недоразвитыми конечностями и без глаз, как на трибунах безголовые вожди указуют нам путь… Я вижу слепых, у которых из глазниц вырастают вытянутые вперед тощие руки с растопыренными щупальцами–пальцами. Вижу идущих на руках безногих… Я вижу кишение роботов с человеческими головами, но с искусственными глазами. Вижу обычные человеческие тела с техническими устройствами вместо внутренних органов. Это видение сменяют стройные колонны здоровых, молодых, красивых мужчин, женщин, детей. Они несут яркие знамена и портреты розово–красивых вождей. Последнее зрелище кажется мне самым ужасным. Я чувствую себя глубоко несчастным. Падаю в пропасть, не имея возможности остановить падение, — у меня нет рук и ног. Я хочу крикнуть, но у меня нет голоса, — я нем. Я хочу посмотреть, куда я падаю, но не могу — я слеп. Я есть абстрактный социальный индивид, не имеющий ничего, кроме интеллекта, способного рассчитывать ближайшие последствия своих простейших действий. Но я не могу совершать эти действия — мне нечем их совершать. И я не волен их совершать, ибо воля моя изъята из меня и передана другим, которые тоже не вольны совершать свои поступки.

Самый страшный день

Психолог привел в Клуб парня из какого–то «почтового ящика» (то есть секретной лаборатории).

— Иногда гляжу я на людей, и мне становится не по себе, — говорит он. — Люди живут, детей плодят, суетятся, учатся, стараются, книги пишут, теоремы доказывают, на скрипках играют… Они не знают о том, что в бесчисленных секретных лабораториях во всем мире день и ночь трудятся над тем, чтобы изобрести какую–нибудь пакость, с помощью которой можно было бы изуродовать им жизнь или вообще вычеркнуть их из жизни. Я пришел к выводу, что главную угрозу человечеству несет с собою безудержный прогресс науки и техники. Если этот прогресс не остановить, гибель человечества неизбежна.

— Ты имеешь в виду атомное оружие?

— Атомное оружие теперь не самое страшное. Если будет атомная война, человечество все равно уцелеет. Лет через пятьсот или через тысячу люди восстановят нынешний уровень цивилизации и даже превзойдут его. Есть вещи пострашнее атомного оружия.

— Бактериологическое оружие? Химическое?

— Эти штуки, конечно, неприятные. Но и они — мелочь в сравнении, например, с генетическим оружием.

— С генетическим?! В первый раз слышу. Что это такое?

— Что такое механизм наследственности, ты сам знаешь. И знаешь, конечно, что на него можно воздействовать, причем — целенаправленно. Ты не знаешь, как это делается практически. Это, брат, одно из самых тончайших и сложнейших научных открытий человечества.