Живодерня

Охранник, как и все обитатели подвалов и подземелий, имел на поясе два меча и привязанную к спине лопатку, так что в любой момент мог закопаться в землю. Им перебежала дорогу крыса, охранник мгновенно выхватил меч и с возгласом "Атхилоп хал!" рассек грызуна пополам, после чего отпихнул трепыхающиеся останки ногой к стене. Это получилось у него на удивление ловко, так что Илья позавидовал его реакции.

– Вот здесь, – сказал охранник, открыв одну из многочисленных дверей коридора.

Илья заглянул в помещение из-за спины охранника и поморщился. Большая (диаметром около метра) дыра чернела в центре пола. Илье не хотелось туда идти. И вдруг!.. (Этот страшный момент Илья вспоминал потом с содроганием.) Стоявший впереди у открытой нараспашку двери охранник не успел отойти в сторону. Он только вскрикнул и поднял руку, защищая лицо…

Из отверстия вверх вдруг взметнулось большое черное тело. Двумя стремительными прыжками огромная крыса преодолела отделяющее их пространство и, с силой оттолкнувшись от пола, высоко подпрыгнула… Заслонив одной рукой лицо, другой – охранник выхватил меч. Морда исполинского грызуна оказалась на уровне его лица, щелкнули зубы, Илья услышал хруст кости… Человек взвыл от боли. Сбитый с ног, уже падая, он нанес крысе удар мечом в брюхо. И тут из туалета выскочила вторая крыса…

Что было дальше, Илья уже не видел: изо всех сил он мчался по коридору, слыша сзади человеческие вопли, крысиный писк, хруст костей…

Он сорвал какую-то крышку люка, дальше – по трубе. Во тьме на ощупь он бежал, обезумев от ужаса… Вон, вон, вон… из этих, полных кошмара и смерти, подземелий…

Глава 4

ЖИЗНЬ СРЕДИ БОМЖЕЙ

Прямо над головой Илья услышал детские голоса, смех… Сверху на него посыпался песок. Он выпрямился и посмотрел на потолок. В небольшую щель поступал слабый дневной свет. Илью охватила радость. Значит, там должен быть выход или люк! Он уперся руками в то место потолка, где была щель, и надавил.

Это оказалась крышка люка, и Илье удалось немного приподнять ее. За шиворот обрушилась лавина песка. Хорошо, что Илья успел зажмуриться. Но его усилий оказалось недостаточно: крышке сверху что-то упорно мешало открыться до конца. Тогда он, покрепче уперевшись ногами в землю, изо всех сил надавил… Это был душ из песка, но Илья все-таки сдвинул проклятую крышку люка, правда, не до конца, а только наполовину.

Зажмурив глаза, оттого что в них попал песок, Илья вынужден был привстать на цыпочки (потому что роста не хватало), чтобы высунуть голову на свет Божий. Щурясь от яркого летнего дня, он с восторгом и радостным изумлением вертел головой. Какое счастье! Илья снова видел небо. Светило солнышко!

Вокруг его головы с ведерками и совочками в руках играли дети. Перед самым лицом Ильи маленькая девочка в красненьком платьице опрокинула ведерко с песком, и у нее получился куличик. Но злой мальчишка в коротких штанишках с лямочками из вредности разбил куличик ногой, да так неудачно, что засыпал Илье глаза.

Оказалось, высунулся Илья в детскую песочницу, где выгуливалась вторая группа тринадцатого ясли-сада. Воспитательницы, сидя на лавочке под деревянным грибком, были увлечены беседой; детишки копали песочек, делали куличики, не обращая внимания на выросшую в центре песочницы голову.

Илья водил прищуренными глазами, боясь поворачивать голову, чтобы не испугать детей, в любой момент рискуя получить ведром или совком по лицу (пусть даже пластмассовым, все равно обидно). Причем обратно втянуть голову он не мог, боясь поранить лицо о ржавый край люка, но и вылезти тоже не мог: щель была слишком мала.

Таким образом, Илья видел свободу, но еще там не оказался, оставаясь немым наблюдателем ее маленьких радостей. Кроме того, он опасался, что воспитательницы могут заметить его торчащую голову и, заподозрив в скверных наклонностях, садануть по его голове уже не пластмассовым совочком, а каблуком с железной набойкой. К тому же его могли втянуть назад пустившиеся в погоню соплеменники легендолога или, еще того хуже, откусить все, что внизу, страшные крысы.

Эти жуткие мысли копошились в торчащей из песка голове Ильи. Но, на его счастье, заболтавшиеся воспитательницы опомнились и позвали детей на обед. Никто из них не обратил внимания на выросшую среди куличей голову.

Илья остался один. Стоять на цыпочках было очень неудобно, и он ужасно устал, замерз, хотел есть, пить… хотелось всего, но прежде того – выбраться из этого дурацкого места.

Он зацепился руками за край крышки и попробовал сдвинуть ее в сторону. Сдвинуть ее удалось, но так неудачно, что свободного пространства осталось совсем немного, и теперь нечего было и мечтать втянуть голову обратно. Он снова взялся за работу.

Илья тужился, кряхтел, постанывал, но ему и на сантиметр не удалось сдвинуть проклятую крышку; должно быть, она уперлась во что-то, а поднять ее с большой массой песка сил у Ильи недоставало.