Живое сердце в механической груди (СИ)

— Хм… я не сомневаюсь в вашем благородстве инспектора. Так вот, заверяю, что ни я, ни мой любовник не имеем к смерти Адриана никакого отношения. Мой супруг не был ревнивым человеком, более того, уже несколько лет, я не интересовала его, как женщина. Так что ему было все равно. Да и меня все устраивало в таком положении дел. Муж, обеспечивал мне достойную жизнь, я закрывала глаза на его многочисленные интрижки, а он делал вид, что не знает о моем любовнике. Всех все устраивала.

— А что насчет этого «Р.Д.»? Он тоже был всем доволен? — Артур не был уверен в том, что брюнетка говорит правду, хотя и было похоже на это.

— Да… Пока что, его тоже все устраивало.

— А вы не думали о том, что все могло зайти так далеко, что ему захотелось устранить конкурента?

— Нет, — улыбнулась Кэролайн, при этом отрицательно качая головой. — Он на это не способен. Слишком мягкий. Слишком прагматичный… Нет, он не стал бы пачкать свои руки.

— Это прекрасно, что вы верите в это, но все же, я хотел бы узнать имя вашего любовника и задать ему парочку вопросов.

— Забудьте! Я не собираюсь называть его имя. Вы можете обыскать дом, забрать все, что вам понадобится, но о том, кто написал это письмо, я не расскажу. Не стоит вам его беспокоить!

— Вы же понимаете, что это не только затруднит расследование гибели вашего законного супруга, но и делает вас подозреваемой в соучастии в убийстве?

 — И что, арестуете меня? — женщина протянула руки вперед, словно предлагая надеть на них наручники. — Ну же, не стесняйтесь! Если хотите напрасно потратить время, то можете пытаться найти моего любовника.

— Пока я не стану вас арестовывать, но только пока, — сквозь зубы процедил полицейский. Это дело сводит его с ума. Любая зацепка ведет в тупик или в никуда. Вот и сейчас, вдова упорствует и не желает раскрывать имени этого «Р.Д.». Неужели все-таки опасается того, что он замешан в убийстве? То, что человек мягки и прагматичный не значит, что он не может убить, причем не обязательно делать это своими руками, можно воспользоваться услугами убийцы.

— В таком случае, давайте сменим тему разговора. Если у вас есть другие вопросы, я с удовольствием на них отвечу.

— Хорошо, у меня есть еще несколько вопросов, но для начала верните письмо.

— Что?! Это личная переписка…

— Это улика, — холодно ответил Артур, — забирая из рук мертвецки-бледной женщины письмо. — Оно мне еще пригодится.

— Хорошо! Но это недопустимое поведение!

— В данном случае это не вам решать, а теперь давайте продолжим нашу милую беседу, у меня к вам накопилось много вопросов, включая о том, есть ли у вас алиби…

====== Вы неважно выглядите ======

После того, как Артур забрал любовное письмо, адресованное мисс Кэролайн Вуд, женщина стала неразговорчивой и то и дело одаривала инспектора неприязненными и раздраженными взглядами. Да и на все вопросы отвечала неохотно, давая понять, что она ничего не знает. Даже приход коллег полицейского, которые принялись обыскивать дом, ничего не изменил. Женщина продолжала делать вид, что любые подозрения в её причастности к этому делу глубоко оскорбительны. Дрейк понимал причины такого поведения вдовы, но от этого они не были менее глупыми. В интересах мисс Вуд было найти преступника и всячески помогать следствию, лишь это могло помочь ей снять с себя все подозрения. Но Кэролайн не понимала этого и продолжала упрямо молчать.

Закончив допрос, Артур вновь спустился в лабораторию покойного, чтобы узнать, не нашли ли его дотошные коллеги что-нибудь полезное для работы. Это было бы весьма кстати, ведь инспектор понятия не имел, как найти этого таинственного «Р.Д.». Это дело сводило его с ума, заставляло нервничать и совершать ошибки, но хуже всего было то, что полицейский уже не верил в то, что сможет справиться с ним. Безнадежное расследование, а он сам никудышный инспектор — именно такие мысли все чаще посещали голову Дрейка.

— Артур, как допрос? — бодрый голос Крейга заставил полицейского вздрогнуть и замереть на месте. Он настолько глубоко погрузился в свои мысли, что даже не заметил, как добрался до лаборатории, в которой сейчас было около десятка полицейских, да и доктор Лонгман тоже был здесь, осматривая останки. Даже не верится в то, что этот упырь выбрался из своего склепа.

— Никак, эта женщина молчит, считая, что именно так сможет защитить своего любовника.

— Ну, так нужно поговорить со слугами, они всегда в курсе грязных делишек своих хозяев, — ухмыльнулся Брукс. Он давно усвоил, что когда преступление совершается в среде богатых и знатных, всегда стоит говорить со слугами — они много видят, подмечают, зачастую помогают своим господам, выполняя, на первый взгляд, незначительные поручения, а сами хозяева, не воспринимают и не замечают горничных, садовников, дворецких — для них это не более, чем мебель.

— Знаю, но не уверен, что они скажут, что-то новое. Ты их уже допрашивал и о любовнике вдовы они умолчали. Так что-либо они излишне верные своей хозяйке, либо ничего не знают, что было бы совсем странным.