Живой смерти не ищет(Роман)

— В каком месте вы его храните? Объяснить сможете?

— Пожалуйста, за чем дело стало, гражданин начальник. И нарисую, и объясню, и даже, если понадобится, покажу.

Бреус еще долго корпел над схемой, пытаясь привязать место своего тайника к карте, но капитану Богачуку было понятно, что, ориентируясь только по карте, отыскать золото будет очень трудно.

Богачук отправил Бреуса в КПЗ, а сам пошел на поселковую площадь, где возле сельсовета рыли могилу майору Квасову. Затем в мастерских он придирчиво проверил, как рабочие варили четырехугольную пирамидку и выбивали из стального листа зубилом пятигранную звездочку. Отыскал младшего лейтенанта Петра Афонского.

— Петро! Возьмешь с собой трех бойцов из оперотряда и отправишься в тайгу.

— Товарищ капитан, как можно в такое время уходить? Ведь похороны, старшего товарища провожаем. Стыдно мне.

— Нам обоим будет стыдно, если мы срочно не разыщем золото и не доложим об этом в Якутск. Для нас это важнее всего. И ты знаешь, младший лейтенант, что, если бы майор Квасов был жив, он рассуждал бы точно так же. Вот мы и помянем Дмитрия Даниловича делом. Еще вопросы есть?

— Теперь вопрос только один, товарищ капитан, куда идти?

— Возьмете из камеры предварительного заключения бандита Бреуса, которого все они Сан Санычем кличут. Он и поведет вас к своему тайнику. Быть предельно внимательными. Золото выгрести все до грамма, до крупинки. Это последнее золото банды. Понимаете важность задания?

— Все понятно, когда идти?

— Прямо сейчас, не теряя ни минуты. Я бы, может, сам пошел, но полковник Скирдин велел мне быть на похоронах, да по-другому мне и нельзя — друзья столько лет, как же не проститься.

Группа младшего лейтенанта Петра Афонского ушла.

День был воскресный, и народу на похоронах собралось много. Первым о самоотверженной жизни майора Квасова говорил он, капитан Богачук. Говорил коротко, запинаясь и побаиваясь, как бы кто-нибудь из окружающих не заметил влаги на его глазах — не положено вроде такое капитану ОББ. Потом долго и красиво выступал капитан Молодцов, поднаторевший на всяких митингах. Его охотно слушали, одобрительно покачивая головами. А Богачук, глядя на мраморно-бледное лицо Дмитрия Квасова, почему-то подумал о себе, о том, что и он мог оказаться сейчас на месте майора, но судьба опять уберегла его.

…После окончания второго курса учительской семинарии в Якутске Богачуку пришлось забыть о дальнейшей учебе. В декабре девятнадцатого года Виктор участвовал в вооруженном восстании против колчаковцев. Тогда же поступил на службу в милицию. И потекли служебные будни: милиционер, помощник уполномоченного и так до нынешней должности.

И все эти годы, начиная с двадцать первого, рядом был бывший старатель Дмитрий Квасов. Их вдвоем посылали даже на девятимесячные курсы при коммунистическом университете имени Свердлова. Виктор учился легко, он схватывал суть уже на лекциях, но так же просто и забывал. Квасов к учебе подошел по-мужицки, серьезно. Он усердно ходил на занятия и на консультации, до самого закрытия сидел в читальном зале, а потом допоздна сидел в коридоре общежития возле трехлинейной керосиновой лампы. То, что он не спеша прочитал на курсах, осталось в памяти до последнего часа.

— Дима, — тормошил его Виктор Богачук, — побежали в Политехнический музей, там Маяковский выступает.

— Никак не могу, Витек, ты уж иди один, потом расскажешь.

— Имей совесть, Дима, какой прок от твоего одностороннего развития, бубнишь и бубнишь в углу над книжками. В Сибирь вернемся, мужики в отделе тебя спросят: в театрах был? С Маяковским встречался? Есенина слушал? Что станешь отвечать им?

— Правильно ты говоришь, все правильно, но что делать, если мне в жизни толком поучиться не пришлось? А тут такая возможность: и профессоров послушать, и вволю книг почитать, и со знающими людьми поговорить. Я ведь домой вернусь и не беседы о современной поэзии буду проводить, а с бандами бороться. Поэтому мне и законность знать нужно, и в марксизме разобраться. А то как же я его защищать буду, если сути не пойму. Вот мы с тобой уголовный элемент в наших краях прижмем, а там и о росте своей культуры подумаем. Языки изучать начнем, я вот еще нотной грамотой овладеть хочу.

— Параллельно постигать все это нужно, Квасов, — не соглашался Виктор Богачук, — а то молодые нас обскачут и на обочину столкнут, вы, дескать, деды, отслужили свое, а для новых дел всесторонняя образованность нужна.

— Мне параллельно не потянуть, потому что задела нет. Я, Витек, после первых лекций понял, что для милиции четырех лет моей церковноприходской школы маловато. Я зарок себе дал: пройти самостоятельно курс гимназии, а по-нынешнему — средней школы.

И он действительно на пятом десятке экстерном сдал экзамены за курс десятилетки, сдал даже без особых натяжек.

Так же настойчиво, до занудливости, он усваивал и оперативные задачи: в то время когда Виктору Богачуку все казалось уже понятным, он мог задавать десятки вопросов. Но каждый вопрос Дмитрия Квасова, несмотря на кажущуюся простоту, помогал учитывать, казалось бы, непредвиденные случайности.